Парить (жарг.) - запутывать, обманывать; нервировать.
"У-у-у, черт бы побрал этот зуб!..." - доведенная до белого каления ноющим зубом и подготовкой к семейному застолью хозяйка квартиры номер 15 яростно плеснула в стакан воды и, судорожно сглотнув, употребила таблетку обезболивающего. "Это совершенно ни на что не похоже, этот праздник, будь он неладен... И кому пришло в голову, что такое событие может быть поводом для торжества. Торжество! Слово-то какое! Торжествовать нужно, гордиться произошедшим, на весь свет объявлять о великой радости. В патетических судорогах биться надо, а у нас? У нас постыдные конвульсии, приправленные неумелым кухонным красноречием. Сеня явится, как пить дать явится, леший пенсильванский. Злорадствовать будет, проповедовать занудно, гундеть в подмышку. У-у-у, дьявол!"
Со стороны плиты донеслось шкворчание, резко перешедшее в возмущенное шипение. Консоме с профитролями, а если говорить по правде, то говяжий бульон с клецками, приказал долго жить. Имея в виду хозяйкину жизнь с тряпкой у плиты. Привернув конфорку и высказав консоме всё, что она думала о нем и его недоваренных родственниках, хозяйка с тяжелым вздохом опустилась на табуретку и взяла в руки исчирканный тетрадный лист. "Так, суп отполовинился, ну и пёс с ним. Что там у нас следующее по списку? Винегрет? Гламурное овощное месиво. Гёдза? Толстомордые пельмени для артистических персон. Сеня, Сеня, сиди дома, подлец пучеглазый, сиди, иначе худо будет."
Распахнув дверцу шкафчика, хозяйка заглянула в недра продуктового хранилища. В ответ на нее дерзко уставилась банка с сушеной петрушкой. Пакет с мукой нагло пометил белой пудрой свою территорию. Нахальный мешок гороха издевательски привалился к коробке с панировочными сухарями. "Ты!" - хозяйка поманила пальцем муку и бесцеремонно извлекла пакет из пыльного убежища. Приготовление японского блюда было в самом разгаре, когда в прихожей раздался вызывающе громкий звонок.
Открыв дверь, женщина прищурила левый глаз, скорчила гримасу, в уме помянув недобрым словом больной зуб, и преувеличенно бодро произнесла: "Явилась, красота моя ненасытная! Давай, виновница торжества, подключайся к процессу. А то мое вдохновение скоро иссякнет, как твое счастливое будущее. И охламона своего сюда зови, пускай привыкает к правильной жизни. Остатки его мозга я сама доем, чтобы он перед гостями чистый предстал, незамутненный. Мне Сени хватит, герцога ассенизаторского."
Обладательница означенного охламона, хлопнув длинными ресницами и качнув внушительной харизмой, ввалилась в прихожую и неожиданно аккуратно притворила за собою дверь.
Несчастная кухня трещала по швам и обреченно подвывала мясорубкой. Хозяйка, раздухарившись и забыв про мерзкий зуб, увлеченно штамповала заморские пельмени. Виновница суматохи металась от холодильника к плите и монотонно, избегая эмоций, излагала свои заметки о грядущем родственном сборище: "Тетя Клава просила передать, что придет с двоюродной племянницей Шурочкой, девочку надо знакомить с хорошими мужчинами, а то ей скоро 35 уже, пенсия не за горами. А Василий Кузьмич спрашивал, какой породы водка будет, потому как он в прошлый раз чего-то накушался и отравился так, что жене изменил. Жорик не сможет прийти, у него экзамены в училище сантехническом..."
Очередная трель из прихожей прервала увлекательный бубнёж помощницы. На пороге материализовался персонаж из подпольно-популярных комиксов с психо-эротическим уклоном. Розовая челка, джинсы, обтягивающие худосочную часть, которую можно было назвать филейной лишь из вежливости, длинные сережки разной степени цыганистости и объемная сумка с лейблами домов моды Южного Ухрюпино выдавали принадлежность персонажа к полу женскому. Но трехдневная щетина и боты 45-го размера вносили некоторую ноту диссонанса в облик девицы-красы. Кашлянув в кулак, существо с розовой челкой проблеяло полу-басом: "Теть Кать, Ленка сказала, что мне надо тут быть. Я это, того, пришел в общем. Че надо-то?" Не обезображенные интеллектом глаза уставились на хозяйку, выжидая ясных инструкций. Тоска о пропущенной партии в пиво явно читалась в виновато прижатых ушах. Екатерина вздохнула и, вежливо ткнув вьюношу скалкой промеж пуговиц рубашки, приказала: "Ступай в кухню, паршивец".
Осчастливленная новой парой рабочих рук хозяйка выдала краткую диспозицию кулинарных сражений: "Елена - к плите, на тебе овощи для паскудного винегрета. Ты, убогое членистоногое, чисть картошку. Пока два ведра не начистишь, даже не помышляй избегнуть наших скромных посиделок. Пока трудишься руками, слушай сюда." Далее с использованием местных идиоматических выражений Екатерина обрисовала напарникам текущую политическую ситуацию в квартире номер 15. Место напарников в принятии жизненно-важных решений явно находилось в списке ближе к концу второго десятка, они пропустили вперед таких важных доможителей, как кот Филимон и кактус Пантелей. Не говоря уж о самой Екатерине. "При гостях ртов не раскрывать, кивать болванчиками и преданно смотреть в глаза. Подарки принимать с поклоном и тут же передавать мне. Затеете беседу с Сеней - пеняйте на себя. Он, дипломат мохеровый, вас живо оболванит, кретинов малогодных".
Когда основные кухонные задачи были решены, хозяйка и двое насильно ангажированных помощников перешли в гостиную и посредством рук, ног, худосочных филей и аппетитной харизмы начали усердно двигать мебель. Не забывая чутко руководить рабочей силой, Екатерина попутно знакомила Ленку со-страшилище с регламентом завтрашнего торжества. "К 10 утра я должна увидеть вас полностью готовыми. Елена, глаза рисуй заранее, хоть сейчас начинай, больше трех теней не намешивай, красивше не станешь. Платье я приготовила, фата тебе уже не нужна, тут удивлять некого. А ты, счастье мое недовыделанное, сей секунд идешь смывать свой розовый хаер. Если не справишься - я помогу. Дай Бог тебе справиться. Костюм Татьяна Борисовна передала, примеришь, я прищепками ужму на пятой точке, а то и так при виде тебя перекреститься хочется, а не закрепи штаны - так и вообще срамота будет. В 10-05 выдвигаемся до ЗАГСа. Там вас, голубчиков, уже ждут с распростертыми объятиями. Быстро ожениваетесь - и сюда обратно. Тут уж я не дам вам пропасть. Всё ясно?" Получив в ответ пару унылых кивков, Екатерина угрожающе улыбнулась и вышла из комнаты. До завтрашнего постыдства оставалось 9 с половиной часов.
Хмурое утро сюрпризов не принесло. Дочь Елена, одетая в пышное платье классического силуэта "баба на чайнике" и с наведенным боевым раскрасом, при виде которого актриса театра кабуки усомнилась бы в своей профпригодности, стояла в маленькой комнате и нетерпеливо перетаптывалась с ноги на ногу. Ожидаемый жених ожидаемо опаздывал. Екатерина, успевшая уже в качестве разминки отматерить по телефону богомерзкого Сеню, обещавшего незабываемый праздник, мысленно подбирала в уме такие политкорректные слова благословения новобракованным, чтобы выразить свое отношение к происходящему и при этом пожелать добра. Эта нетривиальная задача на время отвлекла ее от контроля за происходящим. Когда же она обратила внимание на часы, слова поздравлений выветрились из ее головы мгновенно. Ибо жених, полностью оправдывая мнение будущей тещи, безнадежно опаздывал. Спустя 10 минут он-таки соизволил ввалиться в квартиру невесты. Расточаемый запах забористого алкоголя явно описывал причины нарушения столь тщательно прописанного накануне регламента. Придав легким пинком нужный вектор ускорения жениху, Екатерина следом выпихнула из квартиры невесту и быстро вышла сама.
В ЗАГСе всё прошло по плану. Не считая того, что глупо хихикающая невеста долго не могла сообразить, где ей надо расписаться. И того, что распоясавшийся жених не сразу озвучил единственно верный в стенах ЗАГСа ответ на единственный заданный ему вопрос. Сотрудницу дворца, начавшую было долгую и цветистую речь о неземной любви молодоженов, быстро и решительно прервали внушительным "Спасибо, достаточно". В полном молчании новоиспеченные супруги, сопровождаемые хмурой Екатериной, вышли из присутствия и поплелись домой.
Подходя к подъезду, непоправимо счастливая теща с ужасом увидела толпу веселых родственников. В центре разухабистой толпы стоял гадский Сеня. С издевательской улыбкой он приподнял руку, чтобы организовать тишину, и начал полную сарказма речь о невероятной торжественности момента. Усилием воли заставив себя промолчать, Екатерина кивнула, угрюмо понаблюдала за первым семейным распитием шампанского и традиционным битьем бокалов, с радостью утопленницы приняла несколько жидких родственных поцелуев и повела всю свадебную процессию в дом.
Изголодавшиеся гости (все ж не завтракали, раз на свадьбу идти) шустро расселись за столом и понеслось классическое русское застолье. Василий Кузьмич, удовлетворенный породистой водкой, ласково поглядывал в сторону двоюродной племянницы тети Клавы. Сама племянница с тактом бегемота в прыжке стеснительно гыгыкала в кулак и поминутно оправляла убийственное декольте. Охота была в разгаре.
Первая пара часов прошла для хозяйки практически незаметно. За хлопотами по перемене блюд, доставке спиртного и включению-выключению магнитофона ей некогда было задуматься о происходящем. Но громкое и настойчивое требование дать слово матери невесты вывело Екатерину из зыбкого равновесия. Взяв в руки рюмку, она почувствовала себя Пеньковским председателем, выдающим красавицу дочь замуж за первого на селе обормота. "Дорогие гости! Я как мать и уже практически бабушка благословляю своих детей на счастливую семейную жизнь. Обещаю проследить за тем, чтобы счастье было полным и окончательным. Горько!"
Вместо ожидаемых в таком случае радостно-пьяных криков "Горько-горько!" и громкого отсчета секунд поцелуя за столом воцарилась тишина. "То есть как это - практически бабушка?" - всплыло полное удивления восклицание. "А как ты думаешь, Клавочка, почему поженили эту несовершеннолетнюю соплюху и этого дивного отрока-тонкого окорока?! Обрадовали меня скорым изменением социального статуса. И справку соответствующую предъявили. Вот это торжественное событие мы с вами сейчас и празднуем, чтоб его..."
И тут слева, со стороны молодоженов, послышался тихий смущенный голос: "Мама, а мы пошутили насчет беременности-то... А то бы нас не поженили, а мы с дядей Сеней на тыщу баксов поспорили..."
Когда прошел секундный ступор, Екатерина со смешанным восхитительным чувством невероятного облегчения и чудовищной ярости вооружилась увесистым букетом колючих голландских роз, очень кстати подаренных кем-то из дальних родственников (ближние такой блажью, как цветы, не страдали) и медленным шагом двинулась в сторону рыдающего от смеха Сени...
. Оказалось - казалось 
Потому, дочитывал очень внимательно. Понравилось. 
Какой я, к черту, конкурент 
У них вся жизнь - комикс, всё не по правде, всё можно переиграть.
Сеня - родственник, большой приколист и бессовестный демагог 
местами мне было не комфортно читать. Но может. Это только мне 
А так веселая вполне реальная и живая история. Молодец