Огород сегодня не поливал. Потому что после обеда был дождь. Да понятно было, что он ливанёт. Уж очень ласточки трещали, низко летая. И всё вокруг так томилось- прям сил не было уже ждать той спасительной прохлады. Да и бабуля, пока варенье варила, была необычайно тихой. Она всегда себя хуже чувствует перед дождем. Говорит: атмосферное давление повышается. Или понижается- я толком не помню. А варенье у бабули очень славное. Янтарное такое, прозрачное, и дольки яблок в нём, как сокровища, просвечивают.
Потом мы пьем чай с пенками. Не люблю я эти пенки. Но не отказываюсь, чтоб бабулю не обидеть. Я ж не маленький – понимаю, что ей важно, чтоб я посидел рядом. Но сегодня у меня не было ни сил, ни желания нудить ложкой в пенках. Так мне было на душе томливо.. Как тому полдню перед дождём.
Я сидел возле дождевой бочки на бревне. Давно его сюда перетащил, чтоб было удобней Таньку из соседней дачи поджидать. Сидел и.. нет, не вспоминал. Просто перебирал минуты сегодняшнего дня, чтоб ничего не забыть, чтоб ничего не потерялось в траве, которая росла этим летом, как оглашенная.
Немного замёрзли ноги. Туман приполз. Я как будто проснулся. Огляделся. Странный такой вечер. Пряный и монохромный какой-то. Сумрачно-крапивный. Поднял глаза к небу и аж вздрогнул. Как сияла луна! Сроду такую не видел. А может и не смотрел-то я на неё никогда...
Вот так же и у Таньки ух как глаза сияли, когда я выскочил из-за дождевой бочки. Она даже чуть не упала во влажные заросли крапивы. Никак не ожидала, что вот прям после дождя буду её дожидаться. А я ждал. Как понял, что дождь скоро закончится, так и припустил, чтоб успеть спрятаться, пока она побежит радугу смотреть к речке. Промок, конечно, и босые ноги жуть, как чешутся от крапивы. Но какие ж у неё глаза были! Счастливые-счастливые!
Танька, конечно, немного старше меня, но я вытянулся за это лето, как говорит бабушка. И немного даже выше её ростом стал. Только она всё равно остается какой-то недосягаемой. Возможно, так оно и должно быть, когда влюбляешься?
А тогда Танька вдруг взяла меня за руку. И мы дошли так вместе почти до конца тропинки. Я что-то рассказывал, размахивал рукой… Вторая-то рука у меня была.. Нет, не у меня. Она была сама по себе – онемевшая, оцепеневшая, но горячая и крепкая. 220вольт. Замыкание. Замыкание на невыносимое счастье.
Это было так ошеломляюще: просто держаться за руки. Почему-то отключилась голова. Ах, да, замкнуло.
Я путался в ногах, сбивая из темно-зелёных зарослей россыпи недавнего дождя. Я путался в словах, заполняя запах дождя обрывками листьев и фраз. Потом я со всего маху побежал вниз к речке. С разгону в воду и прыгнул. Если честно, то не хотелось, чтобы пацаны у речки подумали, что я влюбился. А если совсем честно: сил уже не было держать Таньку за руку. И слова как-то с трудом и с хрипотцой еле произносил, и были они настолько глупыми, что сам не понимал, что я лепечу. Почему-то разрывалась грудь. Как будто речку переплыл.
А в выходные приехали родители и сказали, что мы уезжаем в путешествие. На океан. Сколько я мечтал его увидеть! А тут вдруг расстроился. Я ведь на даче этой сидел с бабулей только потому, что рядом была Танька. А то нужны мне были бы эти бочки с вёдрами да лягушками под ними. Но деваться было некуда: путёвки-то куплены.
Я смотрел в иллюминатор, и всё в тех облаках бесконечных мерещились мне то заросли крапивы, то Танька, поливающая огород…
Устали мы, конечно, после перелёта, но вечером пошли смотреть прилив. Родители обсуждали удивительные силы природы, Ньютона с его тяготением. Всемирным.
А я сразу же, сразу увидел ЕГО тяготение! Как ОН тянулся к НЕЙ каждой волной! Неужели они не видят, что Океан страшно влюблён в Луну? Как ОН хотел прикоснуться к НЕЙ! Каждой капелькой и всей своей необъятностью. Сильный и нежный.
И как трепетно Луна откликалась, протягивала руку-дорожку, которая подрагивала то ли от волнения, то ли от смущения своей смелостью. Близоруко щурилась(как Танька), манила сказочным светом.
Но каждая попытка приблизиться к своей любимой, к Луне своей, заканчивалась глубинным вздохом. Или стоном? Или он слишком сильно любил, и от этой мощи рассыпалась её трепетная дорожка на мириады бликов. Всё, что у них получалось, это только держаться за руки. Как у нас с Танькой. Брызги и блики.
И снова вечер. И снова предвкушение встречи. А может быть, и…
Мы уехали домой накануне полнолуния. Жаль. Мне казалось, что именно в тот вечер Луна, полная любви, протянет Океану более прочный мостик. И он сможет не только прикоснуться к её руке, он обнимет её всю… И счастливые брызги лунного смеха будут падать на землю бликами нежности. Кто знает?
….Летели долго. От скуки я начал рисовать их встречу.
- Что это? – спросил папа
Я немного помолчал и решил ему рассказать эту историю.
Папа рассмеялся:
- Ну ты придумал! Луна не может полюбить океан. Это такая же нелепица, как если бы Танька-дачница в тебя влюбилась.
Я стёр ластиком рисунок.
Стёр целое лето.
Самое счастливое лето