Обсуждение статьи «Стихи о 9 мая, о войне и Дне Победы»

Анонс статьи:
Стихи для детей о войне и о Победе, о 9 мая, о ветеранах, о братских победах и обелисках, о вечном огне и о подвиге солдат.

Баллада об отце и сыне.

Е.Долматовский


В День Победы два танка застыли
За чертой Бранденбургских ворот
И стоят на солдатской могиле,
Вспоминая берлинский поход.
В сектор западный, мрачный и чуждый,
На могилу советских солдат
Каждый день для несения службы
Сквозь ворота проходит наряд.

В карауле почётном впервые
Там ефрейтор стоял молодой.
Пред войною рождённый в России,
Рос, как многие, он сиротой.
В списке бронзовом, рядом с другими,
Что погибли в последнем бою,
Вдруг он видит отцовское имя,
Он фамилию видит свою.

Сердце острой наполнилось болью, —
Тени прошлого видит солдат.
Он молчит. Он владеет собою,
Но глаза его гневом горят.
Это западный сектор Берлина,
Это пост молодого бойца.
Осторожней! Не трогайте сына,
Он стоит у могилы отца.

Константин Симонов

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Александр Трифонович Твардовский

Я убит подо Ржевом

Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,--
Точно в пропасть с обрыва --
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я -- где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я -- где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я -- где крик петушиный
На заре по росе;
Я -- где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, --
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.

Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому -- как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она -- спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам -- все это, живые.
Нам -- отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, --
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье --
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, --
И за нами оно --
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.

Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть... Да исполнится
Слово клятвы святой! --
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, --
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.

Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, --
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу...
Я вам жизнь завещаю, --
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать -- горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать -- не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое --
В память воина-брата,
Что погиб за нее.

И будет так, неотвратимо будет.
На сцену выйдет в орденах старик-
Последний на планете фронтовик,
И перед ним в порыве встанут люди…
И голосом спокойным, но усталым
Солдат бывалый поведёт рассказ
Как эту землю вырвал из металла,
Как это солнце он сберёг для нас…
И будут парни очень удивляться
И девушки порывисто вздыхать-
Как это можно- умереть в семнадцать,
Как можно в детстве маму потерять…
И он уйдет, свидетель битвы грозной,
С букетом роз и маков полевых…
НЕ ЗАБЫВАЙТЕ ИХ, ПОКА НЕ ПОЗДНО,
ПОКА ОНИ ЖИВУТ СРЕДИ ЖИВЫХ.

Николай Рыбалко

Прошу, налейте 200 грамм
И дайте слова, тишины…
-За тех, кто дал свободу нам
И не вернулся с той войны,
Кто зубы сжав, бежал вперёд
И воли страху не давал,
Кто не делил родной народ
На латышей и молдаван.
Кто защищал… жену, детей,
Родных и близких защищал,
В окопе ждал от них вестей,
Живым вернуться обещал…
Не добежал… Упал на снег,
И жизнь угасла на глазах,
Перед Всевышним все равны,
Будь ты еврей или казах.
Прошу, родные, тишины,
Мой тост за ВАС,- СОЛДАТЫ,
не пришедшие с войны.

Автор Соловьев Юрий

Война вошла в мальчишество моё
Сперва без дыма, крови и тревоги,
А как заходят путники в жильё
Передохнуть, испить воды с дороги.
Она хлебами шла из-за реки,
Оттуда, где закаты занимались,—
Подолгу, помню, теплились штыки,
Пока солдаты в гору подымались.
Попарно, кучками, по одному,
Не торопясь, они к Москве пылили,
Порой у нас, в окраинном дому,
Степенно, сняв пилотки, воду пили
И дальше, на восток, полями шли,
И все, казалось, были пожилые,
В обмотках серых, серые и злые.
Глаза закрою, вижу, как теперь,
Распахнутые настежь двери дома
И как ложится на пол через дверь
Зари вечерней свежая солома,
И вижу мать у белого стола
В обнимку с чёрным чугуном картошки
И двух солдат, которым подала
Моя сестрёнка расписные ложки.
Солдаты ели истово, в запас,
А старший, рыжий, с вислыми усами,
Рассказывал, давя бездонный бас,
И вдруг заплакал тихими слезами.
Сидел и плакал, тягостно, в упор,
Не закрываясь, и лица не пряча.
И я войну запомнил с этих пор
И до сих пор боюсь мужского плача.

Глеб Еремеев (Ничего больше этого автора не встречала.)

Дополню подборку:

Роберт Рождественский

Был солдат на небывалой войне.
На дорогах
обожженной планеты.
Он сначала видел
только во сне
День Победы.

Отступал он и в атаку ходил.
Превозмог он все ранения и беды.
Был готов он жизнь отдать
за один
День Победы!

И ни разу ни слезинки из глаз.
Он усталости и страха не ведал.
А заплакал он
единственный раз:
в День Победы.


Роберт Рождественский

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды -
прекрасным утром -
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую -
по размерам -
шинель.

...А когда он упал -
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!

И еще:

Р.Рождественский
Баллада о красках

Был он рыжим,
как из рыжиков рагу.
Рыжим,
словно апельсины на снегу.
Мать шутила,
мать веселою была:
«Я от солнышка сыночка родила...»
А другой был чёрным-чёрным у неё.
Чёрным,
будто обгоревшее смолье.
Хохотала над расспросами она,
говорила:
«Слишком ночь была черна!..»
В сорок первом,
в сорок памятном году
прокричали репродукторы беду.
Оба сына, оба-двое, соль Земли -
поклонились маме в пояс.
И ушли.
Довелось в бою почуять молодым
рыжий бешеный огонь
и черный дым,
злую зелень застоявшихся полей,
серый цвет прифронтовых госпиталей.
Оба сына, оба-двое, два крыла,
воевали до победы.
Мать ждала.
Не гневила,
не кляла она судьбу.
Похоронка
обошла её избу.
Повезло ей.
Привалило счастье вдруг.
Повезло одной на три села вокруг.
Повезло ей.
Повезло ей!
Повезло!-
Оба сына
воротилися в село.
Оба сына.
Оба-двое.
Плоть и стать.
Золотистых орденов не сосчитать.
Сыновья сидят рядком - к плечу плечо.
Ноги целы, руки целы - что еще?
Пьют зеленое вино, как повелось...
У обоих изменился цвет волос.
Стали волосы -
смертельной белизны!
Видно, много
белой краски
у войны.


Роберт Рождественский
Баллада о молчании

Был ноябрь
по-январски угрюм и зловещ,
над горами метель завывала...
Егерей
из дивизии "Эдельвейс"
наши
сдвинули с перевала...
Командир поредевшую роту собрал
и сказал тяжело и спокойно:
"Час назад
меня вызывал к себе генерал.
Вот, товарищи, дело какое:
Там - фашисты.
Позиция немцев ясна.
Укрепились надежно и мощно.
С трех сторон - пулеметы,
с четвертой - стена.
Влезть на стену
почти невозможно.
Остается надежда
на это "почти".
Мы должны, -
понимаете, братцы? -
нынче ночью
на чертову гору вползти.
На зубах -
но до верха добраться!.."

А солдаты глядели на дальний карниз,
и один, -
словно так, между прочим, -
вдруг спросил:
- Командир,
может, вы - альпинист?..
Тот плечами пожал:
- Да не очень...
Я родился и вырос в Рязани,
а там
горы встанут,
наверно, не скоро...
В детстве
лазал я лишь по соседским садам.
Вот и вся
"альпинистская школа"...
А еще
(он сказал, как поставил печать!), -
там у них патрули.
Это значит:
если кто-то сорвется,
он должен молчать.

До конца.
И никак не иначе...

...Как восходящие капли дождя,
как молчаливый вызов,
лезли,
наитием находя
трещинку,
выемку,
выступ.
Лезли,
почти сроднясь со стеной, -
камень светлел под пальцами.
Пар
поднимался над каждой спиной
и становился
панцирем.
Молча
тянули наверх свои
каски,
гранаты,
судьбы.
Только дыхание слышалось
и
стон
сквозь сжатые зубы...
Дышат друзья.
Терпят друзья.
В гору
ползет молчание.
Охнуть - нельзя.
Крикнуть - нельзя.
Даже -
слова прощания.
Даже -
когда в озноб темноты,
в черную прорву ночи,
все понимая,
рушишься ты,
напрочь
срывая
ногти!
Душу твою ослепит на миг
жалость,
что прожил мало...
Крик твой истошный,
неслышный крик
мама услышит.
Мама...

...Лезли
те,
кому повезло.
Мышцы в комок сводило, -
лезли!
(Такого
быть не могло!!
Быть не могло.
Но - было...)
Лезли,
забыв навсегда слова,
глаза напрягая
до рези...
Сколько прошло?
Час или два?
Жизнь или две? -
Лезли!
Будто на самую
крышу войны...

И вот,
почти как виденье,
из пропасти
на краю стены
молча
выросли
тени.
И так же молча -
сквозь круговерть
и колыханье мрака -
шагнули!
Была
безмолвной, как смерть,
страшная их атака!..
Через минуту
растаял чад
и грохот
короткого боя...

Давайте и мы
иногда
молчать,
об их молчании
помня.

Роберт Рождественский
Реквием

1

Вечная
слава
героям!
Вечная слава!
Вечная слава!
Вечная
слава
героям!
Слава героям!
Слава!!!
...Но зачем она им,
эта слава, -
мертвым?
Для чего она им,
эта слава, -
павшим?
Все живое -
спасшим.
Себя -
не спасшим.
Для чего она им,
эта слава, -
мертвым?..
Если молнии в тучах заплещутся жарко
и огромное небо
от грома оглохнет,
если крикнуть
все люди земного шара, -
ни один из погибших
даже не вздрогнет.
Знаю:
солнце
в пустые глазницы не брызнет!
Знаю:
песня
тяжелых могил не откроет!
Но от имени
сердца,
от имени
жизни
повторяю:
Вечная
слава
героям!..
И бессмертные гимны,
прощальные гимны
над бессонной планетой
плывут величаво...
Пусть
не все герои, -
те,
кто погибли, -
павшим
вечная слава!
Вечная слава!..
Вспомним всех поименно,
горем
вспомним
своим...
Это нужно -
не мертвым!
Это надо -
живым!
Вспомним
гордо и прямо
погибших в борьбе...
Есть
великое право:
забывать о себе!
Есть
высокое право:
пожелать и посметь!
Стала
Вечною Славой
мгновенная
смерть!

2

Разве погибнуть ты нам завещала,
Родина?
Жизнь
обещала,
любовь
обещала,
Родина.
Разве для смерти
рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты
нашей смерти,
Родина?
Пламя
ударило в небо -
ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала:
"Вставайте на помощь..."
Родина.
Славы
никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого:
я
или
Родина.
Самое лучшее и дорогое -
Родина.
Горе твое -
это наше
горе,
Родина.
Правда твоя -
это наша
правда,
Родина.
Слава твоя -
это наша
слава,
Родина.

3

Плескалось багровое знамя,
горели багровые звезды,
слепая пурга накрывала
багровый от крови
закат,
и слышалась
поступь дивизий,
великая поступь
дивизий,
железная поступь
дивизий,
точная поступь
солдат!
Навстречу раскатам
ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
начертано
слово:
Победа!
Победа!
Во имя Отчизны -
победа!
Во имя живущих -
победа!
Во имя грядущих -
победа!
Войну
Мы должны сокрушить.
И не было гордости выше,
и не было доблести выше -
ведь, кроме
желания выжить,
есть еще
мужество
жить!
Навстречу раскатам
ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
начертано
слово:
Победа!
Победа!

4

Черный камень,
черный камень,
что ж молчишь ты,
черный камень?

Разве ты
хотел такого?
Разве ты мечтал когда-то
стать надгробьем
для могилы
Неизвестного солдата?
Черный камень.
Что ж молчишь ты,
черный камень?..
Мы в горах
тебя искали.
Скалы
тяжкие
дробили.
Поезда в ночах
трубили.
Мастера в ночах
не спали.
Чтобы умными руками,
чтобы
собственною кровью
превратить
обычный камень
в молчаливое
надгробье.
Разве камни
виноваты
в том,
что где-то под землею
слишком долго
спят солдаты?
Безымянные
солдаты.
Неизвестные
солдаты...
А над ними
травы сохнут.
А над ними
звезды меркнут.
А над ними
кружит беркут
И качается подсолнух.
И стоят над ними
сосны.
И пора приходит
снегу.
И оранжевое солнце
разливается по небу.
Время
движется над ними...
Но когда-то,
но когда-то
кто-то в мире
помнил
имя
Неизвестного солдата!
Ведь еще
до самой смерти
он имел друзей немало.
Ведь еще
живет на свете
очень старенькая
мама.
А еще была
невеста.
Где она теперь -
невеста?..

Умирал солдат -
известным.
Умер -
Неизвестным.

5

Ой, зачем ты,
солнце красное,
все уходишь -
не прощаешься?
Ой, зачем
с войны безрадостной,
сын,
не возвращаешься?
Из беды тебя я выручу,
прилечу,
орлицей быстрою.
Отзовись,
моя кровиночка!
Маленький,
Единственный...

Белый свет
не мил.
Изболелась я.
Возвратись,
моя надежда!
Зернышко мое.
Зорюшка моя.
Горюшко мое, -
где ж ты?
Не могу найти дороженьки,
чтоб заплакать над могилою.
Не хочу я
ничегошеньки, -
только сына
милого.
За лесами моя ластынька!
За горами -
за громадами...
Если выплаканы глазыньки,
сердцем
плачут матери...

Белый свет
не мил.
Изболелась я.
Возвратись,
моя надежда!
Зернышко мое.
Зорюшка моя.
Горюшко мое, -
где ж ты!


7

Это песня о солнечном свете,
это песня о солнце в груди,
это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Именем солнца,
именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, -
мы
допоем!
То, что отцы не построили, -
мы
построим!
Устремленные к солнцу побеги,
вам
до синих высот
вырастать.
Мы -
рожденные песней победы -
начинаем жить и мечтать!
Именем солнца,
именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, -
Мы
допоем!
То, что отцы не построили, -
мы
построим!
Торопитесь, веселые весны!
Мы погибшим на смену
пришли.
Не гордитесь,
далекие звезды, -
ожидайте
гостей с Земли!
Именем солнца,
именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, -
мы допоем!
То, что отцы не построили, -
мы
построим!

8

Слушайте!
Это мы
говорим.
Мертвые.
Мы.
Слушайте!
Это мы
говорим.
Оттуда.
Из тьмы.
Слушайте!
Распахните глаза.
Слушайте до конца.
Это мы говорим.
Мертвые.
Стучимся
в ваши сердца...
Не пугайтесь!
Однажды мы вас потревожим во сне.
Над полями
свои голоса пронесем,
в тишине.
Мы забыли,
как пахнут цветы.
Как шумят тополя.
Мы и землю забыли.
Какой она стала,
земля?
Как там птицы?
Поют на земле
без нас?
Как черешни?
Цветут на земле
без нас?
Как светлеет река?
И летят облака
над нами?
Без нас.

Мы забыли траву.
Мы забыли деревья давно.
Нам шагать по земле не дано.
Никогда не дано!
Никого не разбудит
оркестра
печальная медь...
Только самое страшное, -
даже страшнее,
чем смерть:
знать,
что птицы
поют на земле
без нас!
Что черешни
цветут на земле
без нас!
Что светлеет река.
И летят облака
над ними.
Без нас.

Продолжается жизнь.
И опять
начинается день.
Продолжается жизнь.
Приближается время дождей.
Нарастающий ветер
колышет
большие хлеба.
Это -
ваша судьба.
Это -
общая наша
судьба...
Так же птицы
поют на земле
без нас.
И черешни
цветут на земле
без нас.
И светлеет река.
И летят облака
над нами.
Без нас.


10

Помните!
Через века,
через года, -
помните!
О тех,
кто уже не придет
никогда, -
помните!

Не плачьте!
В горле сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
павших
будьте достойны!
Вечно
достойны!
Хлебом и песней,
мечтой и стихами,
жизнью просторной ,
каждой
секундой,
каждым
дыханьем
будьте достойны!
Люди!
Покуда сердца
стучатся, -
помните!
Какою ценой
завоевано счастье, -
пожалуйста,
помните!
Песню свою
отправляя в полет, -
помните!
О тех,
кто уже никогда не споет, -
помните!

Детям своим
расскажите о них,
чтоб запомнили!
Детям
детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
бессмертной Земли
помните!
К мерцающим звездам
ведя корабли, -
о погибших
помните!
Встречайте трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
войну
прокляните
войну,
люди Земли!
Мечту пронесите через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет
никогда, -
заклинаю, -
помните!

Роберт Рождественский

Я сегодня до зари встану.
По широкому пройду полю...
Что-то с памятью моей стало,
Все, что было не со мной - помню.

Бьют дождинки по щекам впалым,
Для вселенной двадцать лет - мало,
Даже не был я знаком с парнем,
Обещавшим: "Я вернусь, мама!"

Припев:
А степная трава пахнет горечью,
Молодые ветра зелены.
Просыпаемся мы - и грохочет над полночью
То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны.
Просыпаемся мы - и грохочет над полночью
То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны...

Обещает быть весна долгой,
Ждет отборного зерна пашня...
И живу я на земле доброй
За себя и за того парня.

Я от тяжести такой - горблюсь,
Но иначе жить нельзя, если
Все зовет меня его голос,
Все звучит во мне его песня.

Припев:
А степная трава пахнет горечью,
Молодые ветра зелены.
Просыпаемся мы - и грохочет над полночью
То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны.
Просыпаемся мы - и грохочет над полночью
То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны...

Роберт Рождественский

ДАВНЕЕ
А. Киреевой

Я, как блиндаж партизанский,
травою пророс.
Но, оглянувшись,
очень отчетливо вижу:
падают мальчики,
запнувшись за мину,
как за порог,
наткнувшись на очередь,
будто на ленточку финиша.
Падают мальчики,
руки раскинув просторно,
на чернозем,
от безделья и крови
жирный.
Падают мальчики,
на мягких ладонях которых —
такие прекрасные,
такие длинные
линии
жизни.

Булат Окуджава

А мы с тобой, брат, из пехоты,
А летом лучше, чем зимой.
С войной покончили мы счеты...
Бери шинель - пошли домой.

Война нас гнула и косила.
Пришел конец и ей самой.
Четыре года мать без сына...
Бери шинель - пошли домой.

К золе и пеплу наших улиц
Опять, опять, товарищ мой,
Скворцы пропавшие вернулись...
Бери шинель - пошли домой.

А ты с закрытыми очами
Спишь под фанерною звездой.
Вставай, вставай, однополчанин,
Бери шинель - пошли домой.

Что я скажу твоим домашним,
Как встану я перед вдовой?
Неужто клясться днем вчерашним?
Бери шинель - пошли домой.

Мы все - войны шальные дети,
И генерал, и рядовой
Опять весна на белом свете...
Бери шинель - пошли домой.

Юрий Визбор

Помни войну!

Помни войну! Пусть далёка она и туманна.
Годы идут, командиры уходят в запас.
Помни войну! Это, право же, вовсе не странно:
Помнить все то, что когда-то касалось всех нас.

Гром поездов. Гром лавин на осеннем Кавказе.
Падает снег. Ночью староста пьет самогон.
Тлеет костер. Партизаны остались без связи.
Унтер содрал серебро со старинных икон.

Помни войну! Стелет простынь нарком в кабинете.
Рота - ура! Коммунисты - идти впереди!
Помни войну! Это мы - ленинградские дети,
Прямо в глаза с фотографий жестоких глядим.

Тихо, браток. В печку брошены детские лыжи.
Русский народ роет в белой земле блиндажи.
Тихо, браток. Подпусти их немного поближе -
Нам-то не жить, но и этим подонкам не жить.

1970

Владимир Высоцкий

Братские могилы

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче — гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы —
Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне виден вспыхнувший танк,
Горящие русские хаты,
Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,
Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —
Сюда ходят люди покрепче.
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?..

1964

От героев былых времен не осталось порой имен

От героев былых времен
Не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землей травой.
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых,
Этот вечный огонь
Нам завещано одним,
Мы в груди храним.

Погляди на моих бойцов,
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю,
Снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки
Поднимался как один,
Те кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой.
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
Этот взгляд словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут,
И мальчишкам нельзя
Не солгать, не обмануть,
И с пути свернуть

Р.Рождественский
Задохнулись канонады
В мире тишина.
На большой Земле однажды
Кончилась война.
Будем жить, встречать рассветы,
Верить и любить,
Только не забыть бы это,
Лишь бы не забыть

Как всходило солнце в гари
И клубилась мгла,
А в реке, меж берегами
Кровь-вода текла.
Были черными березы,
Долгими года.
Были выплаканы слезы
Вдовьи навсегда

Вот опять пронзает небо
Солнечная нить.
Только не забыть бы это,
Лишь бы не забыть.
Эта память, верьте, люди,
Всей земле нужна.
Если мы войну забудем,
Вновь придет война

Когда сраженье стихнет понемногу, -
Сквозь мирное журчанье тишины
Услышим мы, как жалуются Богу
Погибшие в последний день войны.

Дмитрий Кедрин

А можно я песню?
Для меня самая антивоенная песня - это, пожалуй, вот эта. Да, на немецком, в исполнении Марлен Дитрих. Она вообще обо всех войнах..
https://www.youtube.com/watch?v=fVAvhJtqPEI

Муса Джалиль — Чулочки
Их расстреляли на рассвете
Когда еще белела мгла,
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться,
Затем к обрыву стать спиной,
И вдруг раздался голос детский
Наивный, чистый и живой:
-Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не упрекая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже..?»
И смятеньем эсесовец объят.
Рука сама собой в волнении
Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом детским,
И кажется, что в землю врос.
«Глаза, как у моей Утины» —
В смятеньи смутном произнес,
Овеянный невольной дрожью.
Нет! Он убить ее не сможет,
Но дал он очередь спеша…
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, а если б дочка
Твоя вот здесь бы так легла,
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей.
Ты человек не просто немец,
Ты страшный зверь среди людей.
Шагал эсесовец упрямо,
Шагал, не подымая глаз.
Впервые может эта дума
В сознании отравленном зажглась,
И снова взгляд светился детский,
И снова слышится опять,
И не забудется навеки
«ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?»


Жди меня. Я не вернусь -
это выше сил.
Если ранее не смог,
значит - не любил.
Но скажи, зачем тогда,
уж который год,
я Всевышнего прошу,
чтоб тебя берёг.
Ждёшь меня? Я не вернусь,
не смогу. Прости,
что стояла только грусть
на моём пути.
Может быть,
средь белых скал
и святых могил
я найду,
кого искал, кто б меня любил?
Жди меня. Я - не вернусь!

Автор неизвестен.

Рассказ танкиста

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.

Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.

Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами — не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют…

Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит — не выглянуть из башен, —
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.

Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, — столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
— Товарищ командир, товарищ командир!

Я знаю, где их пушка. Я разведал…
Я подползал, они вон там, в саду…
— Да где же, где?.. — А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.

Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! —
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка — мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.

Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.

Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! —
И руку, как товарищу, пожал…

Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.

Александр Твардовский

Стихи о почтальонке

Ей пятнадцати нет -девчонка.
Невысока и очень худа.
Письмоносица, почтальонка,
По прозванию Нюрка-беда.

В зной и в слякоть, в метель и стужу
С сумкой кожаной наперевес
Разнести Нюрке почту нужно
По пяти деревенькам окрест.

Дома двое младших братишек,
Мать болеет почти уж год.
Слава Богу, отец с фронта пишет –
Ждут и верят, что он придет.

Он придет, и все будет как прежде,
Как в далеком-далеком вчера.
Не лиши только, Боже, надежды…
И опять на работу пора.

Ребятишкам –картошка в печке,
Ей с утра –с сумкой наперевес.
А что впроголодь…Бегать легче
По пяти деревенькам окрест.

В деревнях –старики да дети,
Бабы - в поле, то сеют, то жнут.
Почтальонку вдали приметят
И с сердечной тревогой ждут.

Треугольник – живой! Удача!
Коли серый казенный конверт –
Замолчат, закричат, заплачут…
И померкнет в глазах белый свет…

Защемит у девчонки сердчишко
От людского горя и бед…
Тяжела эта сумка слишком,
Если там от беды привет.

Вести черные –похоронки,
Горя горького череда.
Письмоносице, почтальонке
Без вины дали имя –Беда.

Малолетка еще, девчонка –
Только в косах полно седины.
Письмоносица, почтальонка,
Разносящая вести с войны.

Татьяна Черновская

Колыбельная для Ангела. John Williams.

https://www.youtube.com/watch?v=9Gaj4-bFm5g

День Победы

Идут года, но кровоточат раны,
Врагами нанесенные в бою,
Спасибо, дорогие ветераны,
За молодость беспечную мою!
За то, что не стреляют автоматы,
Что мины не взрывают тишину,
Вы были молоды, ни в чем не виноваты,
За что судьба вам уготовила войну?
Чтоб дать нам право жить на этом свете,
Вы шли сражаться, грудью на врага,
Вас ждали дома мамы, жены, дети…
Храня тепло родного очага…
За то, чтоб звезды в небе нам сияли,
За то, чтоб на дворе цвела весна,
Сражались вы, и «за ценой не постояли»,
Но непомерно высока цена…
И каждый год весной, в начале мая,
Объединяет праздник всю страну,
Смотря на вас, я всякий раз не понимаю,
За что судьба вам уготовила войну?!!!
И слезы всякий раз встают туманом,
Готовы ливнем грусти течь из глаз,
Спасибо, дорогие ветераны,
Вам всем! Отдельно каждому из вас…
Как кровь, зияют красные тюльпаны,
Возложенные к «вечному огню»,
Спасибо, дорогие ветераны,
За молодость беспечную мою…
Я никогда, поверьте, не устану,
За ваши подвиги вас всех благодарить,
Спасибо, дорогие ветераны,
За этот шанс, под мирным небом жить!

Юлия Олефир