Я не великий любитель и знаток поэзии. Но это небольшое стихотворение Олеси Николаевой (на сегодняшний день - ушедшей глубоко в православные исследования) мне очень нравится. Супругу зачитала - и он проникся. Может, надо было в тему к "Делам семейным". Пусть пока здесь повисит. Ну действительно, славный стиш. В этом сборничке еще несколько очень душевных есть.

Человек

Сам себе человек говорит, вдруг за голову хватаясь:
"Так вот тебе и надо! Так и надо тебе!"
Сам себе человек говорит, тряся открытой ладонью:
"За что? За что мне все это? За что? За что?"

То вздыхает, глядя во тьму: "Жизнь - сложная штука!"
То "Надо быть проще!" раслабленно говорит.
То грандиозные строит планы, то бесцельно ломает спички,
то в насморке, то в щетине, то в панике, то в поту.

Перечит фразе любой, кивает на каждое слово,
кричит уйду, оставаясь, возвращается, чтобы забыть.
Да как же, в конце-то концов, можно любить такого!
Да что же это будет с ним, если его не любить?

ну так оно и есть на самом деле...

Катя, выложи при случае ещё душевненькие

Divo,
Потрясает...

Ломаный такой стих, но ведь и правда!..
Кать, ага, давай еще, интересно.

Divo, до слез пробирает.
Девушки, раз уж тут такая тема, можно и я поделюсь стихотворением, которое меня в свое время очень зацепило?

Родители ушли. А мы свободны
Жить как хотим и можем умирать.
Но вот беда - мы ни на что не годны,
и некому за нами убирать...

Родители ушли. Остались раны
и в них, и в нас... родители ушли
в далекие лекарственные страны,
а мы на жизнь накладываем швы.

Родители ушли. Прочь сантименты!
Зачем рыдать, о чем жалеть, когда
Галактики, планеты, континенты
друг с другом расстаются навсегда...

Вы снитесь мне. О. если бы вернуться
и вас из сна с собою унести,
и все начать с последнего "прости"...
О, если б ненароком не проснуться...

Solange,
зацепило...... эх, как часто мы не ценим.....

как приятно такое читать!

Solange,
До слез...
Чьё это????

» Дописано позже
Уж и не знаю позволит ли Автор-Divo..
Можно вставить одно, но до глубины встряхнувшее когда-то???
И самое любимое...

Ты, меня любивший фальшью
Истины -- и правдой лжи,
Ты, меня любивший -- дальше
Некуда! -- За рубежи!

Ты, меня любивший дольше
Времени. -- Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.

Натыч,
сильно

Натыч,
Это Цветаева? Очень на нее похоже по стилю. "Истина в пяти словах" - лучше не скажешь...

Стихотворение, которое я процитировала выше, я прочла в книге Леви "Нестандартный ребенок". ссылки на автора там не было, так что я думаю, что атор сам Леви.

Еще вспомнилось - одно из любимых:

Ах, как мне жаль всех живших и живущих -
Ушедших вдаль, оставшихся в дому,
Мычащих немо и легко поющих -
Ах как мне жаль всех живших и живущих,
Хоть я и сам не знаю почему.
О, сестры нежные, о братья дорогие,
Заботы прежние меняя на другие
Друг друга мучая и мучимы друг другом
Как пыль летучая несемся мы по кругу,
Ни цели истинной, ни радости не зная,
Пустыми мыслями рассудок раздражая....

Ах, как мне жаль нас, терпеливо лгущих
Самим себе, боящихся прозреть,
Смеющихся беспечно, слезы льющих,
Ах, как мне жаль всех живших и живущих -
Хоть, может быть, и не за что жалеть...

Solange,
Красиво!!!

Да, Цветаева!Очень её люблю!

Я тоже очень люблю Цветаеву.
Вот тронувшее меня стихотворение:

Я иду домой, возможно, тише,
Ненаписанных стихов не жаль.
Стук колёс и жареный миндаль
Мне дороже всех четверостишей.

Глова до прелести пуста
От того что сердце слишком полно.
Жизнь моя, как маленькие волны,
На которые смотрю с моста.

Если уж речь зашла о Цветаевой, одно из моих любимых:

Вы, идущие мимо меня
К не моим и сомнительным чарам, —
Если б знали вы, сколько огня,
Сколько жизни, растраченной даром,

И какой героический пыл
На случайную тень и на шорох...
И как сердце мне испепелил
Этот даром истраченный порох.

О, летящие в ночь поезда,
Уносящие сон на вокзале...
Впрочем, знаю я, что и тогда
Не узнали бы вы — если б знали —

Почему мои речи резки
В вечном дыме моей папиросы,—
Сколько темной и грозной тоски
В голове моей светловолосой.

Приглашаю любителей Цветаевой в свою тему "Страсти по Цветаевой". Давно собиралась , а раз уж здесь столько её поклонников

Мне очень нравится вот этот стих. Это Эдуард Асадов. Я его вообще очень люблю - очень жизненные, добрые стихи.. настолько человечные, что я просто жалею-почему его нет в школьной программе...

Падает снег, падает снег -
Тысячи белых ежат...
А по дороге идет человек,
И губы его дрожат.

Мороз под шагами хрустит, как соль,
Лицо человека - обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка
Выбросила тоска.

Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то еще другой.

Случись катастрофа, пожар, беда -
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И "Скорая помощь" тоже.

А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?

А если в глазах у него тоска -
Два горьких черных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!

И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?

Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идет человек,
И снег ему кажется черным...

И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!

Агния Барто
Гость

Отец приехал!
Он отныне
Решил заботиться
О сыне .
Он на углу в палатке
Купил две шоколадки,
Купил игрушку.
Все в порядке!

А пятилетний Сашка
Совсем не ждал отца,
Он распевал, как пташка,
Играя у крыльца.

У папы яркий галстук,
Красивая рубашка.
— А ты откуда взялся? —
Обрадовался Сашка.

Вот на столе две чашки.
Отец в гостях у Сашки.
Сидит он с сыном рядом
И кормит шоколадом.

Но пробило восемь
На часах в столовой, —
Провожает гостя
Сын белоголовый .

Показалась встреча
Мальчику короткой,
И вздыхает тяжко
Огорченный Сашка.
И вздыхает кто-то
За перегородкой.

Вот папа взял фуражку,
И свой портфель, и трость.
Не понимает Сашка:
— Ты папа или гость?

Обсужденье
Сегодня в классе было обсужденье:
К кому приходит папа в день рожденья
и в руки нам сует пакет огромный,
чтоб целый год жить в трубке телефонной.
Пусть на портретах - папины улыбки.
А я хочу аквариум и рыбки,
а я хочу кататься с ним на лыжах
и папу знать хочу, как дедушку, поближе.
Сидела я и думала печально:
все говорят, что папа мой - начальник,
что он со всеми добрый на работе,
но любит не меня - чужую тётю.
Его лицо, как за окном трамвая.
Я постепенно папу забываю.
Он для меня почти прохожий,
хоть говорят, я на него похожа.
А у меня сестра выходит замуж.
А у меня болеет часто мама.
А я расту, как сквозь асфальт травинка.
Ах, папа-папа! Я твоя кровинка.
Таких травинок много под ногами.
И потому мы льнем поближе к маме.

К сожалению, автора не знаю, но такое милое стихотворение:


Что самая сладкая сладость на свете?
Сахар! – могла я когда-то ответить.
Мед, мармелад, пастила и щербет...
Только теперь поняла я ответ -
Родного ребеночка запах макушки,
Что остается на нашей подушке,
Пальчики нежные и ноготки–
Попа, коленочки и локотки…
Что самая горькая горечь на свете?
Горчица! - могла я когда-то ответить…
Редька и уксус, полынь и хинин..
Ну а теперь мой ответ лишь один:
Губки дрожащие - плач на подходе,
Вот от чего мое сердце заходит...
Самая горечь – родного ребенка
Полные слез и обиды глазенки…

О-ля-ля, так трогательно

Ага, так трогательно. Нашла случайно где-то, решила поделиться. Жалко только автора не знаю...

Тоже хочу добавить,одно из своих любимых стихотворений.

Давно примечено людьми,
Но я хочу напомнить всё ж:
Имея две полу любви,
В итоге холод обретёшь.

Пусть много дел свершить хотел,
Туда-сюда крутил свой руль,
Но в сумме многих полу дел
Всегда бывает круглый нуль.

И можно даже не считать-
Подскажет жизнь и сам поймёшь:
Две полу правды вместе взять
Выходит в результате ложь.

Автора к сожалению не знаю.

+++
Как будто мы чувствуем это,
Но трудно поверить намертво:
Когда в доме бегают дети,
За ними летают ангелы.
Пока еще врать не научены,
Школой не стертые в крошку,
Они такие везучие,
И вредные лишь понарошку.
«Вчера умирало солнце,
Мешало машину вести!» -
Вот этих мыслей колодцы
От четырех до шести!
«Скоро проснутся кузнечики,
Они и разбудят ночь!» -
Мыслит по-человечески
Моя пятилетняя дочь.
«Бабочка в кустьях вилялась,
Ее я словить не замог!» -
Я не словам удивляюсь -
Мыслям твоим, сынок!
«До неба лететь несложно,
Час, а быть может, и сутки.
Но долететь туда может
Ангел, черт… или утки!»
Вроде смешно, а плачется
По свежевымытым звездам.
Мы можем так только дурачиться,
А мыслить нам так уже поздно.
Мы так мудры, но тревожны,
Мы так несчастны, но правильны.
Нас научили надежно
Предохраняться от ангелов.
2004.


Майсюк Елена Юрьевна-журналист и многодетная мама из Тюмени

Николай Асеев

Я не могу без тебя жить!
Мне и в дожди без тебя – сушь,
Мне и в жару без тебя – стыть.
Мне без тебя и Москва – глушь.

Мне без тебя каждый час – с год;
Если бы время мельчить, дробя!
Мне даже синий небесный свод
Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать –
Бедность друзей, верность врагов,
Я ничего не хочу ждать.
Кроме твоих драгоценных шагов.

Нашла еще одно очень душещипательное (на мой взгляд) стихотворение, и опять не знаю автора...


Любите женщину за грех, который вынесла из рая,
А не за то, что лучше всех она готовит и стирает.
Любите женщину за грусть, которую она от вас скрывает,
за то, что рядом с нею груз проблем быстрее убывает.
Любите женщину за ум, который и велик и скромен,
за детского веселья шум рассветным утром в вашем доме.
Любите женщину за ночь, которую она вам дарит,
И за желание помочь, когда смертельно вы устали.
Любите женщину за лесть, ласкающую ваши уши,
И за бесценный дар небес - сарказмы терпеливо слушать.
Любите в женщине мечту и интригующую тайну,
Не унижайте красоту упреком, брошенным случайно.
Любите в женщине протест, как любит слабых победитель,
И просто так ... за то что есть она у вас - ее любите...

можно и мне любимое написать , которое часто перечитываю...Роберт Рождественский:

БАЛЛАДА О КРАСКАХ

Был он рыжим, как из рыжиков рагу.
Рыжим, словно апельсины на снегу.
Мать шутила, мать веселою была:
"Я от солнышка сыночка родила..."
А другой был черным-черным у нее.
Черным, будто обгоревшее смолье.
Хохотала над расспросами она, говорила:
"Слишком ночь была черна..."
В сорок первом, в сорок памятном году
Прокричали репродукторы беду.
Оба сына, оба-двое, соль Земли,
Поклонились маме в пояс и ушли...
Довелось в бою почуять молодым
Рыжий бешеный огонь и черный дым,
Злую зелень застоявшихся полей,
Серый цвет прифронтовых госпиталей.
Оба сына, оба-двое, два крыла,
Воевали до Победы. Мать ждала.
Не гневила, не кляла она судьбу.
Похоронка обошла ее избу.
Повезло ей, привалило счастье вдруг.
Повезло одной на три села вокруг.
Повезло ей, повезло ей, повезло! --
Оба сына воротилися в село.
Оба сына, оба-двое, плоть и стать...
Золотистых орденов не сосчитать.
Сыновья сидят рядком - к плечу плечо.
Ноги целы, руки целы - что еще?
Пьют зеленое вино, как повелось...
У обоих изменился цвет волос.
Стали волосы - смертельной белизны...
Видно, много белой краски у войны.

Какое замечательное стихотворение.... Лимонка, спасибо большое!

Папа, Папочка, не спишь?
Говорит с тобой малыш.
Я здесь рядом, в темноте,
У мамули в животе.
Скоро встретимся с тобой.
Меня ждёшь ты, дорогой?
Ты когда поёшь, читаешь,
Слышу я, всё понимаю.
У меня твой нос и глазки,
Чувствую твои я ласки,
Гладишь ль спинку мне, иль ножки,
Пяточки мои щекочешь...
Ты мне, папа, всех дороже,
Да и мама наша тоже.
Вы же все - моя семья.
Скоро с вами буду я.
Я в любви хочу родиться,
Вам на радость появиться.
Можно, папа, я спрошу?
Мамы чувствовал слезу.
От меня ли эта боль,
Иль попала в ранку соль?
Ты ведь маму не обидишь?
Ей так трудно, ты же видишь.
Смех мой заструится скоро,
Плач, верней, но не от горя.
Это песнь моя, в ней радость,
Что навеки с вами рядом.
А пока я подрастаю,
Маму ты оберегаешь.
Папа должен быть опорой,
Потерпи, родной, я скоро
Буду рядышком с тобой,
Поболтаем меж собой.
Я вас всех уже люблю.
Ждите, скоро к вам приду...!!!

Забываем все-таки про мам.
А они скучают вечерами,
Изредка названивая нам
И всегда интересуясь нами.
Времени у нас, обычно, нет -
Мы живем серьезными делами,
Забывая часто, что в ответ
Позвонить мы обещали маме.
Мама, я звоню тебе, когда
На душе осенние печали.
Чтоб, как в те - далекие года
Слушали меня и понимали.
Хорошо, что есть куда звонить,
Хорошо, что есть кому ответить.
Пусть не рвется долго эта нить,
Может быть, главнейшая на свете!
Как они, что их волнует там?
Далеко, а может, близко где-то...
Забываем мы про наших мам.
И легко себе прощаем это

Я в глазах твоих утону, можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу: "Здравствуй,
Я люблю тебя". Это сложно...

Нет, не сложно любить, а трудно,
Очень трудно любить, веришь?
Подойду я к обрыву крутому,
Буду падать - поймай! Успеешь?

Ну, а если уеду, напишешь?
Только мне без тебя плохо.
Я хочу быть с тобой, слышишь?
Не неделю, не месяц, а долго!

Значит, вместе всегда, хочешь?
Я ответа боюсь, знаешь...
Ты ответь мне, но только молча.
Ты ответь мне глазами, любишь?

Если "да"- я тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь!
Если "нет", то тебя умоляю,
Не кори своим взглядом, не нужно,

Не мани своим взглядом, не надо,
Не тяни своим взглядом в омут.
Полюби ты другую, ладно!
Но меня хоть немного помни.
Я любить тебя буду, можно?

Даже если нельзя, буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!

Красивые стихи

Совершенно не помню откуда скопировала и кто написал.... но вот понравилось очень:

Выбирал мальчишка розу осторожно,
Так, чтоб остальные не помять,
Продавщица глянула тревожно:
Помогать ему, не помогать?

Тоненькими пальцами в чернилах,
Натыкаясь на цветочные шипы,
Выбрал ту, которая раскрыла
По утру сегодня лепестки.

Выгребая свою мелочь из карманов,
На вопрос - кому он покупал?
Засмущался как-то очень странно:
«Маме…»,- еле слышно прошептал.

-День рожденья, ей сегодня тридцать…
Мы с ней очень близкие друзья.
Только вот лежит она в больнице,
Скоро будет братик у меня.

Убежал. А мы стояли с продавщицей,
Мне - за сорок, ей – за пятьдесят.
Женщинами стоило родиться,
Чтобы вот таких растить ребят!

» Дописано позже
Извините, ну вот еще не удержалась.
Роберт Рождественский.

Их напрасно весь день искали.
Вдалеке
от привычных дорог
катерок посадило на камни.
Уходил на дно
катерок.
Экипаж катерочка -
четверо,
да еще пассажирка одна...
Видно, так судьбою начертано,
что вода
чересчур холодна.
Знали все
(зачем утешаться
и надеяться на чудеса?) -
в этом климате можно держаться
на поверхности
полчаса,
а потом...
Да ну его к черту!
Все равно не спасётся никто...
Капитан
взглянул на девчонку:
- Парни,
ей-то это
за что?!
Мы
пожили не так уж мало,
а она
всего ничего...
Но ведь есть на катере
мачта!
Это ж -
лодка на одного!..
И не надо, сестрёнка, плакать...
Мы немножко
обманем смерть...
А она:
- Не умею плавать...-
Он:
- Тебе и не надо уметь!..
Мы привяжем тебя,
спеленаем -
не утонешь во веки веков...
Только ты постарайся, родная,
доплыви за нас,
мужиков.
Может, холод взять не успеет...
В общем,
кончим этот базар!
Передашь наши письма на берег.
Приготовься.
Я всё сказал...
...Первый написал коротко:
"Извини за почерк -
холодно.
Извини за кляксы -
мокро.
Так и потонуть
можно.
Если не придёт к нам
спасенье,
выйди замуж.
Твой Сеня..."
А второй
на лоб сдвинул шапку.
Передал письмо.
Ножкой шаркнул.
А в письме:
"Натаха!
Рыдать погоди!
Слёзы
неполезны для красавицы...
Мы ещё поплаваем!
Всё впереди!
Всё впереди,
кроме задницы..."
Третий
к рубке вздыбленной
плечом привалился,
шевелил губами -
широк да невезуч.
То ли - матерился,
то ли - молился,
то ли - что-то важное
учил наизусть.
"Бывшая жена моя,
кончай свою делёжку -
простыни-подушки,
чашки-сапоги...
Сбереги Алёшку!
Алёшку.
Алёшку.
Сбереги мне
сына.
Алёшку
сбереги...
Знаю, что меня ты
любила
понарошку.
Но теперь -
хоть мёртвому!-
перечить не моги:
сбереги Алёшку.
Алёшку.
Алёшку.
Я тебя прощаю.
Алёшку сбереги!.."
А четвертый
буркнул нехотя:
- Некому писать!..
Да и - некогда...
...Письма спрятаны в целлофане.
(Лица мокрые,
будто в крови.)
Помолчали.
Поцеловали.
И сказали глухо:
- Живи...-
Подступившие слёзы вытерши,
привязали,
сказали:
- Выдержи...-
оттолкнули,
сказали:
- Выплыви...-
И смотрели вслед,
пока видели...
И плыла она по Байкалу.
И кричала,
сходя с ума!
То ль-
от гибели убегала,
то ли -
к гибели
шла сама.
Паутинка её дыханья
обрывалась у самого
рта.
И накатывалась,
громыхая,
фиолетовая темнота!
И давили
чужие письма.
И волна как ожог была...
Почтальонша,
самоубийца -
всё плыла она,
всё плыла.
Всё качалась
под ветром
отчаянным,
ослепительным,
низовым...
И была она
Чрезвычайным
Полномочным Послом
к живым!
Долгим эхом,
посмертным жестом,
вдовьим стоном
на много дней...
...А потом
вертолётный прожектор,
чуть качаясь
повис
над ней.

Замечательные стихи!!!

Aminatik,
это любимо стихотвоерение моей мамы.

я не знаю автора,но это стихотворение мне мама в детстве читала:

Дивчину пытает козак у плетня
Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для крали своей
И светлых мехов, и звонких рублей.
Дивчина в ответ, заплетая косу:
"Про то мне ворожка гадала в лесу
Пророчит она: Мне полюбится тот,
Кто матери сердце у дар принесет
Не надо мехов, не надо рублей
Дай сердце мне матери старой своей.
Я пепел его настою на хмелю
Настоя напъюсь, и тебя полюблю."
Козак с того дня захмурал, захворел
Борща не хлебал, и вкуснятин не ел.
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь.
Он сердце ее на цветном рушнике
К Оксане принес в косматой руке
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся козак
И матери сердце, упав на порог, спросило его:
"Не ушибся, сынок?"

Это стихотворение Дмитрия Кедрова

OlcaNik,

На самом деле жутковатое стихотворение( извините если обидела)

Счастливых девять месяцев

Волнений, ожидания…

Как мне хотелось встретиться!

И вот оно – свидание!

Мы обе обессилели,

Но в прошлом испытание.

Прижмись ко мне, любимая, -

Забудутся страдания.

И ты глядишь доверчиво,

Так, что щемит от нежности.

Пусть в жизни все изменчиво,

Но этот миг – из вечности.

Благодарю Вселенную

За то, что стала матерью!

За россыпь эту первую

Улыбок бессознательных,

За взгляд твой замечательный,

За мирное сопение…

Ты ангел мой сиятельный!

Спи сладко. С Днем Рождения!

Для мамочек деток-близняшек, настроение поднять)))
Кто написал, не знаю
Жили два близнеца в материнской утробе,

И другому один как-то высказал мысль:

"А ты знаешь, мне кажется, есть после родов

Удивительная и прекрасная жизнь!"

И другой, потянувшись под маленьким сводом,

Тут улыбки беззубой своей не сдержал:

"Это просто смешно - верить в жизнь после родов,"-

Брату верующему в ответ он сказал.

"Как по -твоему жизнь может выглядеть эта?"

"Я не знаю, как точно,"-близнец отвечал.

"Но мне кажется там на земле больше света,

Я однажды во сне этот свет увидал.

Я, конечно не знаю, как все это будет,

Но мы, может, своими ногами пойдем!

И еще, это правда, похоже на чудо,

Но, возможно, что мы даже есть будем ртом!"

"Ерунда, вот уж это никак невозможно!

Наша жизнь -пуповина и так коротка!

А ногами ходить- и представить то сложно!

Нет, не сможем ходить мы ногами никак!

И оттуда никто еще не возвращался,

Что за бред у тебя, братец мой, на уме?!

Все закончится родами - не обольщайся!

Наша жизнь-это только страданье во тьме!"

"А мне кажется,"-брат первый не унимался,-

"Что когда-нибудь сможем увидеть мы Мать,

И мы временно здесь, чтобы мало-помалу

К жизни той, после родов, готовыми стать!"

Брат неверующий лишь качал головою:

"Верить в Мать -это просто за гранью идей!

Я не вижу ее, значит, нет ее вовсе.

Ну скажи, если умный скажи Она где?"

"Как ответить тебе, братец, даже не знаю!

Но я чувствую сердцем заботу Ее!

И ночами, когда все вокруг затихает,

Она гладит наш мир и тихонько поет...

Все наполнено Ею и радость такая,

Словно в Ней пребываю и Ею живу

И хоть точно про жизнь после родов не знаю,

Но я верю, что будет она наяву!"
(с)

Извините, поправлю, это Дмитрий КедрИН.
Согласна, у него многие стихотворения такие вот "жуткие", вот одно из самых известных:
"Беседа"
На улице пляшет дождик. Там тихо, темно
и сыро.
Присядем у нашей печки и мирно поговорим.
Конечно, с ребенком трудно. Конечно, мала
квартира.
Конечно, будущим летом ты вряд ли поедешь
в Крым.

Еще тошноты и пятен даже в помине нету,
Твой пояс, как прежде, узок, хоть в зеркало
посмотри!
Но ты по неуловимым, по тайным женским
приметам
Испуганно догадалась, что у тебя внутри.

Не скоро будить он станет тебя своим плачем
тонким
И розовый круглый ротик испачкает молоком.
Нет, глубоко под сердцем, в твоих золотых
потемках
Не жизнь, а лишь завязь жизни завязана
узелком.

И вот ты бежишь в тревоге прямо к гомеопату.
Он лыс, как головка сыра, и нос у него в угрях,
Глаза у него навыкат и борода лопатой,
Он очень ученый дядя - и все-таки он дурак!

Как он самодовольно пророчит тебе победу!
Пятнадцать прозрачных капель он в склянку
твою нальет.
"Пять капель перед обедом, пять капель после
обеда -
И всё как рукой снимает! Пляшите опять
фокстрот!"

Так, значит, сын не увидит, как флаг над
Советом вьется?
Как в школе Первого мая ребята пляшут
гурьбой?
Послушай, а что ты скажешь, если он будет
Моцарт,
Этот не живший мальчик, вытравленный тобой?

Послушай, а если ночью вдруг он тебе
приснится,
Приснится и так заплачет, что вся захолонешь
ты,
Что жалко взмахнут в испуге подкрашенные
ресницы
И волосы разовьются, старательно завиты,

Что хлынут горькие слезы и начисто смоют
краску,
Хорошую, прочную краску с темных твоих
ресниц?..
Помнишь, ведь мы читали, как в старой
английской сказке
К охотнику приходили души убитых птиц.

А вдруг, несмотря на капли мудрых гомеопатов,
Непрошеной новой жизни не оборвется нить!
Как ты его поцелуешь? Забудешь ли, что
когда-то
Этою же рукою старалась его убить?

Кудрявых волос, как прежде, туман золотой
клубится,
Глазок исподлобья смотрит лукавый и голубой.
Пускай за это не судят, но тот, кто убил,-
убийца.
Скажу тебе правду: ночью мне страшно вдвоем
с тобой!
1937

Окно.
Светлана Копытова.

Лежали в больнице в палате одной
Два тяжко больных человека.
Один у окошка лежал, а другой –
У двери, где не было света.
Один постоянно в окошко глядел,
Другой - лишь на краску дверную,
И тот, что у двери, узнать захотел,
Про жизнь за окошком другую.
С готовностью первый больной рассказал,
Что видно ему из окошка:
- Там тихая речка, дощатый причал,
И ходит по берегу кошка.
По синему небу плывут облака,
Причудливые, как зверушки,
Сидят на причале там два рыбака,
И с внуком гуляет старушка.
И так каждый день - то про сказочный лес
Рассказывал, то про влюблённых…
Другой же сосед перестал даже есть,
Считая себя обделённым.
Он мучился злобой, и зависть росла,
Его постепенно съедая,
Не мог он понять, почему же была
Тут несправедливость такая.
Однажды сосед у окна занемог,
Что не было сил разогнуться,
Он стал задыхаться и даже не мог
До кнопки своей дотянуться.
У двери сосед мог на кнопку нажать
И вызвать сестру милосердья,
Но он не нажал, а остался лежать,
Глаза закрывая усердно.
Наутро сестра милосердья пришла
Постель поменять за покойным,
Сосед попросил, и она помогла
Занять эту самую койку.
Когда ж он в окно, наконец, посмотрел, -
На шее задёргалась вена:
Увидел он вместо того, что хотел, -
Глухую высокую стену.
Он был потрясён и сестре рассказал,
Про тихую чистую речку,
Про сказочный лес, про дощатый причал
И небо в кудрявых овечках…
-Ах, если б он видел, - сказала сестра, -
Всю жизнь он слепым оставался.
- Зачем же тогда?..- тут больной прошептал.
- Да он вас утешить старался…

Безумно трогательное стихотворение... Спасибо...

» Дописано позже

я и не знала, что у нее есть такие стихи...тяжелые

ПЕСЕНКА НЕРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА

Зачем вы уплыть мне дали
к низовьям темных рыданий?
Зачем учился я плакать?
Мой плач такой уже старый,
что еле слезы волочит
и скоро сгинет, усталый.
Кто взял себе мои руки,
во тьме безрукого бросил?
Они другому ребенку
послужат парою весел.
Кого мои сны смутили?
Я спал так тихо и мирно.
И сон мой изрешетили.
И мама уже седая.
Зачем уплыть вы мне дали
по темной глади рыданий?

Гарсия Лорка

Александр Кочетков



БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы,-
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду -
Ты понесешь с собой, любимый,-
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,-
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

Владимир Лифшиц
Баллада о черством куске

По безлюдным проспектам
Оглушительно-звонко
Громыхала
На дьявольской смеси
Трехтонка.
Леденистый брезент
Прикрывал ее кузов -
Драгоценные тонны
Замечательных грузов.

Молчаливый водитель,
Примерзший к баранке,
Вез на фронт концентраты,
Хлеба вез он буханки,
Вез он сало и масло,
Вез консервы и водку,
И махорку он вез,
Проклиная погодку.

Рядом с ним лейтенант
Прятал нос в рукавицу.
Был он худ,
Был похож на голодную птицу.
И казалось ему,
Что водителя нету,
Что забрел грузовик
На другую планету.

Вдруг навстречу лучам -
Синим, трепетным фарам -
Дом из мрака шагнул,
Покорежен пожаром.
А сквозь эти лучи
Снег летел, как сквозь сито,
Снег летел, как мука, -
Плавно, медленно, сыто...

- Стоп! - сказал лейтенант. -
Погодите, водитель.
Я,- сказал лейтенант,-
Здешний все-таки житель. -
И шофер осадил
Перед домом машину,
И пронзительный ветер
Ворвался в кабину.

И взбежал лейтенант
По знакомым ступеням.
И вошел...
И сынишка прижался к коленям.
Воробьиные ребрышки...
Бледные губки...
Старичок семилетний
В потрепанной шубке.

- Как живешь, мальчуган?
Отвечай без обмана!.. -
И достал лейтенант
Свой паек из кармана.
Хлеба черствый кусок
Дал он сыну: - Пожуй-ка, -
И шагнул он туда,
Где дымила буржуйка.

Там, поверх одеяла -
Распухшие руки.
Там жену он увидел
После долгой разлуки.
Там, боясь разрыдаться,
Взял за бедные плечи
И в глаза заглянул,
Что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант
Семилетнего сына:
Был мальчишка в отца -
Настоящий мужчина!
И когда замигал
Догоревший огарок,
Маме в руку вложил он
Отцовский подарок.

А когда лейтенант
Вновь садился в трехтонку,
- Приезжай! -
Закричал ему мальчик вдогонку.
И опять сквозь лучи
Снег летел, как сквозь сито,
Снег летел, как мука, -
Плавно, медленно, сыто...

Грузовик отмахал уже
Многие версты.
Освещали ракеты
Неба черного купол.
Тот же самый кусок -
Ненадкушенный,
Черствый -
Лейтенант
В том же самом кармане
Нащупал.

Потому что жена
Не могла быть иною
И кусок этот снова
Ему подложила.
Потому, что была
Настоящей женою,
Потому, что ждала,
Потому, что любила.

1942
Ленинград

Ю.Друнина "Зинка"


Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, сырой земле.
- Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет.
Знаешь, Юлька, я против грусти,
Но сегодня она не в счет...
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг нежданный приказ: "Вперед!"
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

2.
С каждым днем становилось горше,
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.
Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы,
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

3.
- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.
У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала...

"...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала..."


зачиталась, аж картинка перед глазами ярко встала!

Красиво и трогательно до слёз...

Из современного, немного ненормативной лексики, но дочетайте, берет за душу:

= 1 =

Вдоль машин, охрипших в снежной пробке,
Возле Ленинградского вокзала
(Из пожитков - мятая коробка)
Шёл старик каких у нас не мало
Добрый был,нешумный и бездетный
Выпил, не замёрз и то отрада
Только ныл ночами, неприметный
Шрам «За оборону Сталинграда»
Бороду усыпав снежной крошкой
Злой декабрь треплет его кудри
Рядом пёс по имени Антошка
Тоже сединой слегка припудрен
То что ИМЯ - это не ошибка
Ведь негоже звать друзей по кличке
Вертит хвост собачьею улыбкой
То ли холод,то ли по привычке
Вместе уж лет десять они делят
Злобу улиц и капель подвалов
И на пару видят, даже верят
Снам в сырой каморке у "вокзалов"
Бак помойный и приём цветмета
Как зарплата и воскресный шопинг
Прибарахлился - протянул до лета
- Знать опять Антоха мы не в жопе!
Говорил старик трепя за ухом
Старого проверенного друга
-Жаль с тобой не выжрешь бормотухи
- Вот такая вот братан непруха...

= 2 =

Вечер был не снежным, даже тёплым
Пятница кривлялась и гуляла
У метро пивных студентов толпы
В общем пьянству бой подняв забрала
Пёс бездомный, старый и облезлый
Хвост поджав, выискивал объедки
Шоколадку взял, что вдруг упала
Из кармана пьяной малолетки
Друг девчушки - в хлам упырь убитый
Весь в прыщавых выбросах гормонов
Долбанул бутылкой недопитой
По нелепой клумбе из бетона
А осколком ткнул собаке в шею
Просто так, без злобы, изъе#нулся
Пёс подумав -"Видимо старею"
Только с визгом в сторону метнулся
Отбежав потом с полсотни метров
Тихо лёг в сугробе за палаткой
И собой накрыл от глаз и ветра
Найденную другу шоколадку
Просто капли крови на ресницах
Просто стих беспечный стук трамвая
Может так на улицах столицы
Каждая собака умирает?

= 3 =

Вдоль машин охрипших в снежной пробке
Медленно,по пьяному качаясь
Брёл старик с измятою коробкой
Никого вокруг не замечая
А в коробке старенький ошейник
Пара пожелтевших фотографий
На которых лес (похоже ельник)
И девчушка вроде в белом платье
Стопка грамот, три коробки спичек
Может мелочь, может быть медали
Семечки для уличных синичек
И потёртый крест из белой стали
Ну а сверху, эко святотатство,
Странные у стариков повадки
Главное теперь его богатство
Половинка старой шоколадки
Это для него святей иконы
Это гнев и гордость и награда
И болит, болит почти до стона
Шрам "За оборону Сталинграда"

= 4 =

Где-то год спустя "######тый" ролик
Выложили твари в интернете
Там на лавке старый алкоголик
Спит в пустынном парке на газете
И с десяток пьяных малолеток
Запросто давай над ним глумиться
То прижгут об руку сигарету
То начнут на старика мочиться
А потом руками и ногами
Просто так его забили насмерть
Так смешно что не объять мозгами
И давай на той же лавке квасить
Нам долбят с Кремлёвского фасада
Что у нас в натуре всё в порядке
- Шрам "За оборону Сталинграда"
На куске засохшей шоколадки.

© Пайет и празаег с пагримухай ПОРК & SonЪ, Литпром 2009


А это уже Эдуард Асадов
"Стих о рыжей дворняге"

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

СЕТТЕР ДЖЕК
Собачье сердце устроено так:
Полюбило — значит, навек!
Был славный малый и не дурак
Ирландский сеттер Джек.

Как полагается, был он рыж,
По лапам оброс бахромой,
Коты и кошки окрестных крыш
Называли его чумой.

Клеенчатый нос рылся в траве,
Вынюхивал влажный грунт;
Уши висели, как замшевые,
И каждое весило фунт.

Касательно всяких собачьих дел
Совесть была чиста.
Хозяина Джек любил и жалел,
Что нет у него хвоста.

В первый раз на аэродром
Он пришел зимой, в снег.
Хозяин сказал: «Не теперь, потом
Полетишь и ты, Джек!»

Биплан взметнул снежную пыль,
У Джека — ноги врозь:
«Если это автомобиль,
То как же оно поднялось?»

Но тут у Джека замер дух:
Хозяин взмыл над людьми.
Джек сказал: «Одно из двух —
Останься или возьми!»

Но его хозяин все выше лез,
Треща, как стрекоза.
Джек смотрел, и вода небес
Заливала ему глаза.

Люди, не заботясь о псе,
Возились у машин.
Джек думал: «Зачем все,
Если нужен один?»

Прошло бесконечно много лет
(По часам пятнадцать минут),
Сел в снег летучий предмет,
Хозяин был снова тут...

Пришли весною. Воздушный причал
Был бессолнечно-сер.
Хозяин надел шлем и сказал:
«Сядьте и вы, сэр!»

Джек вздохнул, почесал бок,
Сел, облизнулся, и в путь!
Взглянул вниз и больше не смог,—
Такая напала жуть.

«Земля бежит от меня так,
Будто я ее съем.
Люди не крупнее собак,
А собак не видно совсем».

Хозяин смеется. Джек смущен
И думает: «Я свинья:
Если это может он,
Значит, могу и я».

После чего спокойнее стал
И, повизгивая слегка,
Только судорожно зевал
И лаял на облака.

Солнце, скрытое до сих пор,
Согрело одно крыло.
Но почему задохнулся мотор?
Но что произошло?

Но почему земля опять
Стала так близка?
Но почему начала дрожать
Кожаная рука?

Ветер свистел, выл, сек
По полным слез глазам.
Хозяин крикнул: «Прыгай, Джек,
Потому что... ты видишь сам!»

Но Джек, припав к нему головой
И сам дрожа весь,
Успел сказать: «Господин мой,
Я останусь здесь...»

На земле уже полумертвый нос
Положил на труп Джек,
И люди сказали: «Был пес,
А умер, как человек».
1925
Вера Инбер