Кунсткамера: Исповедь уродца - дошкольные годы
Не так давно я нашел этот сайт, и, зачитав его до дыр, решил создать собственный цикл статей под названием "Кунсткамера".
Единственная цель этих статей - не просвещение, не мотивация, а антипример. Поскольку моя жизнь - это плод того, как делать не надо, то я решил, что такая история не помешает хотя бы для того, чтобы один раз прочитать, и забыть с облегчением, радуясь, что мол, слава богу, "у меня не так". При наличии таких примеров как Cliff, Дмитрий Селезнев, или Мемуары Омеги, должны быть и антипримеры - такие как я, сын разведенки, который максимум что может - описать свою жизнь и ощущения, чтобы хоть как-то отпугнуть потенциальных родителей от подобного образа жизни.
Срываю покровы, беспощадно оголяя наготу и неприглядные моменты моей жизни - нет конфиденциальности и масок!
Я родился в 1991 году. Сначала отец и мать жили вместе то у родителей отца, то у родителей матери. Затем, после некоторых жилищных перестановок, стали жить в двухкомнатной квартире, где кроме них в другой комнате жила еще семья тетки (сестры матери, тоже разведенки).
Затем, естественно, родители почти сразу же развелись. Мать позже говорила, что отец приносил мало денег, не уделял внимания, пил по выходным и проводил время с друзьями (какой ужас!). Было некое подобие гостевого брака, когда он приходил домой несколько раз в неделю, а остальное время жил у своих родителей.
А там, пока была жива прабабушка, царил кромешный мрак и ужас. Я помню это, когда в 3-5 лет оставался у них. 88-летняя жестко доминирующая бабка, которая была скорее не старушкой, а железобетонной плитой, накрывшей всех членов семьи, изводила истериками и нотациями деда - своего сына вместе с его женой - бабушкой. Нормального житья у бабушки с дедушкой не было, пока им не стукнуло по 60 - когда умерла эта прабабка. Естественно, доставалось и правнуку - моему отцу.
Насколько я помню папашу, он всегда был человеком мягкотелым, твердого или резкого слова от него никогда не было слышно. Крайне нерешительный человек, всегда бубнящий себе что-то под нос. Всегда выглядел понуро и виновато, боялся истерик мамаши и своих родителей. Дед (его отец) довольно часто прилюдно унижал его за любовь к выпивке, мягкотелость и витание в облаках, особенно когда он возвращался из вытрезвителя и им приходилось платить за него штрафы. Тем не менее, пил он не особо часто, и алкоголиком точно не был. Бабушка - слабохарактерная, добренькая и тучная женщина, всегда жалела папашу и защищала его от унижений деда.
Было несколько ярких моментов из раннего детства, когда папа гулял со мной в парке, в лесу и зимой на детской площадке. В основном он стоял на месте и смотрел в одну точку, жуя листик или иголку от елочки, или катая в руках комочек снега. Я постоянно говорил - пойдем туда, пойдем сюда, он нехотя шел. Все шутки и развлечения были непременно связаны с "жопой", "писькой" и пердежом. Я заливисто смеялся над его дурачествами, и иногда будучи не в состоянии остановиться, писался или какался в штаны. Папаша при этом терялся, не знал что с этим делать, и тут же тащил меня домой к мамке.
Естественно, после развода, отец попал на алименты, которые до сих пор платит - по инерции что-ли? Хотя мне уже 23 года и он уже давно мог их не платить.
Раз в месяц приходит квитанция, по которой деньги можно получить на почте. Реакция мамаши всегда одна и та же. Если 3000 руб - то "кошмар какой-то... государство и то больше платит... бросил нас с сыночком на произвол судьбы...". Если меньше 1000 руб - то "все понятно - опять напился / сломал ногу / выгнали с работы и тд - так ему и надо, бестолочи". За всю жизнь я ни разу не слышал от нее хоть какой-то нотки жалости по отношению к папаше, равно как и интереса к его жизни.
Мать всегда относилась к отцу как к прохудившемуся полиэтиленовому пакету с оторванной ручкой - вроде, негодяй и бездарь, но с другой стороны, и картошку как-то ведь нужно до дома донести.
Примерно с трехлетнего возраста мать оставляла меня дома одного, а сама уходила на работу. Перед уходом она включала магнитофон, который по окончании пленки сам переворачивал головку и бесконечно играл одну кассету. Я точно не помню, что именно там играло - какие-то развлекательные записи типа "радионяни", а также сборники российской и зарубежной попсы. Иногда заходила тетка и присматривала, в остальное время я играл в игрушки и конструктор. К вечеру начинал реветь, но позже это прошло.
В детский садик я никогда не ходил по причине постоянных простуд. С другими малышами не общался и в песочницу не выходил. Играл только с двоюродной сестрой, когда находился у бабушки. Не припоминаю, чтобы мать что-либо от меня требовала и учила чему-нибудь. Скорее, я рос довольно самобытно, самотечно, без каких-либо вмешательств в мою жизнь - ей, видимо, было просто не до этого.
Редко, но периодически мы с мамой ходили гулять в парк или в центр города. Надо сказать, что с папой мне больше нравилось гулять - но он не особо стремился воспитывать отпрыска, и приходил крайне редко, даже несмотря на то, что мать не мешала общению.
К 5-6 годам я уже лучше помню, что происходило. Мать научила меня читать и немного писать. У меня был велосипед "конек-горбунок", на котором я катался летом по всему району. Я был очень замкнутым ребенком, весь день предоставленный самому себе.
Однажды я катался на качелях, и ко мне подошли два мальчика лет 6 и начали ругаться и проявлять агрессию по отношению ко мне. Мной овладел какой-то животный ужас, я спрыгнул с качелей, ноги тряслись, сделались ватными и не слушались. Я побежал что есть сил - безжалостные хулиганы преследовали меня! Я спрятался за гаражами, где просидел часа 2.
Также, один раз я катался на своем красненьком велосипедике вокруг школы. Рвал и нюхал белые пушистые цветы, которые росли на каком-то кусту. Один сорвал маме. Вдруг появился мальчик лет семи. Подбежал, отобрал цветок и схватил за руль. Я в ужасе заверещал и придавил на педали. Несся домой как угорелый, и впоследствии в этих местах не гулял.
Еще я любил пинать кошек и издеваться над ними. Каждый божий день я покупал в ларьке "мороженку" и заходил в подъезд одной из хрущевок. Мне нравилось терроризировать кошек, которых я там находил. Один раз обнаружил котят в коробке и тыкал в них палкой... Еще обожал звонить в квартиры и убегать. Но все удовольствия заканчиваются - на один звонок как-то выбежала большая страшная тетка и гнала меня квартала два - маленькое сердечко чуть не разорвалось от страха.
Я жутко боялся сверстников и взрослых дядей, всегда играл один. Дома смотрел телевизор с мамой. Иногда меня отводили к бабушке, где играл с сестрой. Еще с папой ездили на дачу, но он там только сидел на лавочке и жевал какие-то листья.
Настало время отдавать меня в первый класс...
Продолжение следует - хотя, я думаю, читатели уже догадываются, что будет представлять из себя дальнейшее повествование. Ну действительно, чего хорошего можно ожидать от истории, которая уже начинается вот так!
