В погоне за свободой
Нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Можно сколько угодно изворачиваться, но это так, и всегда где-то придется идти с этим обществом на компромисс. Возможно, и часто так случается, компромисс этот будет для вас, в конечном итоге, весьма неприятен, а может быть – все-таки терпим, но идти на него придется. Однако то тут, то там возникали люди, которым эти компромиссы не нравились, и они искали другой путь: кто-то хотел общество поменять, а кто-то – создать свое, в котором неудобных для них компромиссов не было бы. Мотивация у них была самая разная: желание независимости от кого-либо, чувство справедливости, гордость и желание достичь чего-то большего, и даже обычная человеческая глупость. Именно о таких людях, пытавшихся поймать свободу за хвост, я и расскажу.
Буков много, потому осилят только самые стойкие.
Одной из первых известных таких попыток были скандинавские поселения в Исландии.
Несмотря на то, что скандинавы не были первыми поселенцами в Исландии – ко времени, когда первые скандинавские корабли прибыли на этот остров, там уже жили ирландские монахи, обустроившие там, вдали от мирской суеты, свой монастырь, именно скандинавы дали этому острову имя.
Первым скандинавом, чья нога ступила на землю Исландии, был викинг по имени Наддодд.
Был он выходцем из Южной Норвегии, однако там места себе найти не смог, потому, снарядив корабль, решил найти себе пристанище где-нибудь в другом месте. Прибыв на остров, который позже назовут Исландией, он принялся исследовать обнаруженную землю, которую он назвал «Снежной землей», но, не найдя никаких следов человеческой деятельности, погрузился на корабль и отправился попытать счастья на Фарерских островах, где к тому времени уже были скандинавские поселения.
Следующим человеком, совершившим экспедицию в Исландию, был Храфна Флоки (или «Ворон Флоки», т.к., по легенде, он возил с собой трех воронов, которых выпускал, чтобы те помогали ему отыскать землю). Исландцы изображают его вот так:
Но если вы смотрели сериал «Викинги», то, думаю, вот такое его изображение вам будет привычнее:
В Исландию он прибыл неготовым к местной холодной зиме, потому долго там не задержался, посчитав эту землю неподходящей для заселения и назвав ее «Ледяной землей» (собственно, Исландия).
На несколько лет интерес к острову оказался потерян.
Но позже все поменялось: конунг Харальд I Косматый (позже получивший прозвище Прекрасноволосый) начал завоевание Норвегии и в 872 году, в Битве при Хаврсфьорде, нанес объединенным силам мелких норвежских конунгов и ярлов решающее поражение, став, таким образом, единовластным правителем Норвегии.
Битва при Хаврсфьорде.
Многим такой расклад не понравился и от власти Харальда они были не в восторге, но поделать с ним ничего не могли, потому предпочли переселиться куда-нибудь подальше от деспотичного конунга.
Некоторые, под предводительством Хрольфа Пешехода (кстати, еще один персонаж сериала «Викинги»), позже получившего при крещении франко-латинское имя Ролло, отправились с рейдами на юг, в результате чего осели в Нормандии, а другая группа поселенцев под предводительством викинга по имени Ингольф Арнарсон мигрировала в Исландию, основав там поселение под названием Рекьявик.
Публика среди поселенцев набралась разношерстная: это были и купцы, которым не нравились высокие налоги и пошлины, установленные Харальдом, и крестьяне, и недовольные новым правителем представители воинского сословия, и люди, объявленные в Норвегии вне закона (как справедливо, так и не совсем), были среди них и язычники, и христиане, - видимо поэтому общество в Исландии сформировалось крайне эгалитарное, где практически любой имел право голоса.
Исландское общество представляло собой прямую демократию: остров был разделен на округа, от каждого из которых выбирался т.н. «годи» (дословно – «толкователь воли богов») – должность одновременно и светская, и религиозная (т.к. духовных лиц в том виде, в каком они есть в христианстве, в скандинавском язычестве не было), которым мог стать любой свободный мужчина (по крайней мере, теоретически любой) и который представлял свой округ на альтинге – высшем законодательном собрании, на котором путем подсчета голосов принимались все государственные решения.
За всю свою историю Исландия никогда не знала деспотичного правления, даже христианизация там была осуществлена мирно и бескровно, путем голосования, и язычников там никогда не преследовали, более того, практически все записи о скандинавском язычестве, дожившие до наших дней, сохранились благодаря исландскому скальду и историку Снорри Стурлусону, благодаря которому мы и в наши дни можем читать Саги и Эдды.
В наши дни Исландия продолжает быть тихой гаванью и сущей идиллией, где до сих пор удивляются если кто-то запирает на ночь дверь своего дома на замок. Надеюсь, так оно и останется, - пусть хоть где-то все будет тихо и мирно.
Помимо исландцев, обрести свою «землю обетованную», где не надо будет идти на компромисс с деспотичными представителями власти, стремились и испанские конкистадоры.
То, что Эрнан Кортес уничтожил империю ацтеков ни для кого не является секретом, но мало кто знает что Кортес хотел создать на территории современной Мексики свое собственное независимое государство, которое соответствовало бы его идеалам – свои завоевания он совершал не столько для испанской короны, сколько для себя и для тех, кто шел за ним. Проект Кортеса был чем-то похож на исландское общество: деление на округа, от каждого из которых выбирается представитель и из этих представителей и формируется законодательный орган, правда, в отличие от исландцев, подчиненный-таки верховному правителю, на роль которого Кортес выбрал, естественно, самого себя.
Вообще, походы конкистадоров были, по большому счету, не государственными предприятиями, а частными: Кортес организовал экспедицию в Мексику за свои деньги и даже влез ради этого в долги, как и Франциско Писарро, который лично собрал экспедицию в Перу, исключительно по своей инициативе и за свои средства. И передавать эти земли короне в их планы, в целом, не входило, - по крайней мере, изначально, - они планировали создать государства пусть и лояльные Испанской империи, но независимые от нее.
Но среди этих конкистадоров был один, который решил восстать против несправедливости и произвола имперских чиновников, сделав южноамериканские колонии независимыми, и все это – за столетия до Боливара.
Речь пойдет о Лопе де Агирре.
Лопе де Агирре по версии современников.
А так его изобразили киноделы.
Герб рода Агирре.
Родился Агирре в Стране басков, в семье обедневшего дворянина – как и многие конкистадоры. После возвращения в Испанию Франциско Писарро по стране разошлись истории о несметных сокровищах, золоте инком и прочие подобные слухи, что побудило многих выдвинуться в Новый Свет, чтобы забрать хотя бы часть этих сокровищ себе, - Агирре, послушав все эти истории о древних индейских храмах, полных золота, также направился в Южную Америку, тем более социальные лифты в тогдашней Испании все равно, толком, не работали, и для такого человека, как Агирре были доступны только два пути: или Итальянские войны, или Новый Свет. Он выбрал Новый Свет.
Но, как обычно водится в подобных ситуациях, легкие деньги и бесплатный сыр бывают только в мышеловке: прибыв в Новый Свет, в Перу, Агирре внезапно обнаружил, что не он один такой умный и таких дворян-голодранцев, мечтающих о славе Кортеса и Писарро, там было как сельдей в бочке, - гораздо больше, чем мест для того, чтобы всех их трудоустроить, и каждый считал себя достойным чего-то большего и жаждал признания свои заслуг, которых пока нет, но обязательно скоро, на днях, будут.
Агирре сменил немало работ: был он и стражником, и учителем фехтования, и объезжал лошадей, и в милиции местной послужил, и даже пробовал заниматься бизнесом, но как-то ничего не клеилось, - так, метаясь от работы к работе в попытке разбогатеть, он влезал в долги, много пил, влезал в драки, за что однажды был арестован. Судья вынес приговор: выпороть палками на площади. Для Агирре, являющегося дворянином, это был величайший позор – хуже смерти. Не даром, Агирре даже просил заменить порку на смертную казнь, но судья его прошение отклонил и назначенное наказание было приведено в исполнение.
После случившегося Агирре поклялся убить оскорбившего его судью, чтобы восстановить свою честь, а также дал обет не садиться на лошадь и не надевать ботинок, пока честь не будет восстановлена. Судья, узнав об этом, пустился в бегство и нанял телохранителей, но это его не спасло: Агирре настиг его, следуя за ним по всему Перу, и пройдя босым около 7 000 километров, и в результате в Лиме убил его, нанеся удар мечом в шею.
За такое – за убийство королевского чиновника, которым являлся судья, уже полагалась смертная казнь, но Агирре повезло: дело в том, что подобных Агирре в тогдашней Южной Америке набралось огромное множество, - все были гордыми дворянами без гроша за душой, которые вынуждены были заниматься различной черновой работой, чтобы выжить, хотя воспитаны были в духе что истинный идальго должен только управлять или воевать, что вело к эскалации насилия в обществе, - «покорители Нового Света» пили, дрались, нередко с применением оружия, занимались грабежом и всем таким прочим, с ними надо было что-то делать и решение было найдено. Все эти конкистадоры видели себя примерно вот так:
Этакие триумфаторы. Но, при этом, вынуждены были перебиваться случайными заработками, что им не нравилось и они творили беспорядки, а также среди них начали зреть различные революционные настроения, потому, чтобы с этими настроениями бороться, была выдумана одна из величайших афер в истории: миф об Эль Дорадо. Я думаю, это название хоть раз в жизни слышали все: город из чистого золота, затерянный в джунглях, где каждое здание – это дворец или храм, содержащий внутри несметные сокровища, которых хватит на всех.
Планировалось, что вся эта братия, поверив в сказки о подобном городе, уйдет его искать и сгинет в джунглях.
Была организована экспедиция, руководить которой поставили конкистадора по имени Педро де Урсуа.
Всем записавшимся объявлялась амнистия, что послужило еще одной причиной для Агирре записаться в это предприятие. В итоге экспедиция в составе нескольких сотен конкистадоров, многие из которых, включая Агирре, отправились в этот поход вместе со своими семьями, а также индейцев-слуг отправилась по реке Мараньон (отсюда и название этих конкистадоров – «мараньоны) в поисках Эль-Дорадо.
Мараньоны плутали по джунглям около трех месяцев, теряя людей от болезней и отравленных стрел амазонских аборигенов, но не находя при этом даже признаков чего-то хоть отдаленно напоминающего Эль-Дорадов. Среди членов экспедиции начались волнения, вылившиеся в бунт, в ходе которой Урсуа был убит.
Выбрав своим предводителем Фернандо де Гусмана, мараньоны объявили Испании войну, заявив, что будут бороться за независимость южноамериканских колоний, при этом, позже, в рядах конкистадоров возник еще один мятеж, поднятый, на этот раз, Агирре, который убил Гусмана и сам стал предводителем мараньонов (которых тогда оставалось около 180 человек из около 400, плюс рекруты, которые набирались из местных индейцев). Агирре провозгласил себя правителем Перу, Тьерра-Фирме (это современная Панама) и Чили, заявив, что он - «гнев Божий, князь свободы».
В 1561 году мараньоны подошли к крепости на острове Маргарита, расположенному на территории современной Венесуэлы, - у стен они соврали что все-таки нашли Эль-Дорадо и везут с собой захваченные сокровища, которыми готовы поделиться, но как только им открыли ворота, они захватили крепость и бросили губернатора в тюрьму, а позже казнили.
Мараньонам удалось захватить еще несколько городов, пока испанские колониальные власти не собрали армию для того, чтобы противостоять им. После нескольких стычек армия мараньонов была практически полностью обескровлена, Агирре постоянно отступал, а солдаты его армии массово дезертировали (тем более, испанцы обещали амнистию всем, кто переходил на их сторону), в результате оставшиеся мараньоны попали в окружение в городе Баркисимето. Было принято решение выдать Агирре властям, но тот живым не дался, убив несколько мараньонов перед тем, как был застрелен из аркебузы. Поняв, что его предали, Агирре первым делом заколол мечом свою дочь: «Потому что та, кого я так сильно люблю, не должна спать с грубыми людьми!».
Так закончилась первая попытка южноамериканских колоний обрести независимость.
Позже Симон Боливар назовет Агирре своим вдохновителем, а себя – продолжателем его дела. И закончит то, что планировал Агирре, пусть и не так, как ему бы хотелось.
Но это – уже другая история.
Вообще, прото-государственных образований различных в Южной Америке было очень много: многие конкистадоры, которым удавалось добиться более-менее высокого положения, стремились создать свое государство с самим собой во главе, - правда, Испанская империя такие попытки, как правило, быстро обрубала.
Но, как водится, есть одно исключение – одно такое прото-государство все-таки смогло сохранить определенную независимость: к Испанской империи они, в итоге, все равно были присоединены, но уже на своих условиях.
Речь пойдет про Эсмеральдас.
Эсмеральдас – это регион, находящийся на территории современного Эквадора. Регион известен своими густыми лесами, листья деревьев которых под вечерним солнцем, перед закатом, сияют как изумруды.
Отсюда и возникло название региона – esmeralda по-испански означает «изумруд».
Помимо этого, в период с июня по октябрь сюда для своих брачных игр приплывают киты, и их можно увидеть прямо с берега.
В общем, прекрасное место. Но, как водится, есть одно «но»: большая часть Эсмеральдаса была покрыта непроходимыми джунглями, которые населяли весьма враждебные индейские племена, не умеющие обрабатывать металл, зато отлично разбирающиеся в изготовлении ядов и метко стреляющими отравленными дротиками из духовых трубок.
Это без учета прочих местных обитателей: ягуаров, например, которых в этом регионе водилось как-то ненормально много.
А также кайманы, скрывающиеся в речной поросли, длина которых достигала трех метров. Тоже водились в гораздо большем изобилии, чем в других регионах. Видимо, на индейцах местных раскормились.
Ну и еще мелочи – вроде древесных лягушек, кожа которых выделяет нейротоксины. В общем, такая планета Пандора из «Аватара» на минималках.
Испанцы попытались это регион освоить, но вскоре эту идею оставили: уж очень затратным было его освоение, а вот прибыль сомнительна – пригодных для сельхозработ земель мало (хотя сейчас Эсмеральдас – одна из житниц страны, но облагородят его гораздо позже), всяких там залежей золота-серебра нет, сокровищ у местных индейцев, в отличие от тех же инков, тоже нет – они даже плошки глиняные лепить еще не научились. В общем, лезть под отравленные стрелы и зубы хищников никто не стал и регион оставили, провозгласив для галочки территорией испанской короны.
Но в один прекрасный день все поменялось: один из испанских кораблей, который вез несколько сотен африканских рабов, потерпел кораблекрушение. Воспользовавшись моментом, рабы освободились, захватили оружие, вырезали всю команду и бежали.
Скрываясь от преследующих их испанцев, беглецы добрались-таки до Эсмеральдаса и обнаружили, что испанцы сюда не суются, потому решили обосноваться в этом регионе. А что, - тут все было прямо как в родной Африке, только лучше: нет паразитов (а поскольку человечество все-таки вышло из Африки, то всякие страшные паразиты типа ришты или там мухи це-це – именно оттуда, ибо эволюционировали вместе с нашими предками первыми сапиенсами), земля плодородная, и гораздо больше, чем в Африке, да еще и лучше, - в общем, был брошен клич: «Пацаны, мы приехали, остаемся!». Хищники? Так их и в родной Африке полно было. Агрессивные дикари? Тоже. В общем, принялись африканские беженцы в новом месте обживаться.
Среди беглецов были бывшие воины и охотники, захваченные враждебными им африканскими народами и проданные европейцам, потому индейцев местных они потеснили, заодно проредив их популяцию, были и женщины (и у индейцев тоже были женщины, которых африканцы не поленились экспроприировать, ибо своих на всех не хватало), потому можно было всячески плодиться и размножаться, выкорчевывать деревья под новые посевные площади, а тут еще и другие беглые рабы к ним потянулись, да и сами они осмелели и начали проводить рейды на испанцев с целью освобождения рабов и просто за «гуманитарной помощью».
Испанцам это не понравилось, и они начали пытаться новых поселенцев из Эсмеральдаса выбить, но не получалось: помимо африканцев из Эсмеральдаса, хватало и других проблем, - и индейцы, и английские каперы, да и друг с другом разные губернаторы не всегда ладили. Потому пришлось искать дипломатическое решение.
В результате африканцы согласились присоединиться к Испанской империи, были обращены в католическую веру, но при этом сохранили за собой право на самоуправление, а также право не выдавать беглых рабов: если те оказывались на территории Эсмеральдаса, то они автоматически становились свободными людьми и никто не имел право больше их преследовать, - «с Эсмеральдаса выдачи нет!».
В честь присоединения Эсмеральдаса к Испанской империи была написана картина с изображением трех вождей, управляющих новой испанской провинцией.
В наши дни Эсмеральдас – это одна из эквадорских провинций, ничем не отличающаяся от других, - разве что шашлык там жарят не с острым перцем, а со сладким и платочек можно купить не с индейским орнаментом, а с африканским. В провинции развито сельское хозяйство, также там находится один из крупнейших в Эквадоре нефтеперерабатывающих заводов.
Выглядит как типичная эквадорская провинция – вот так:
А через метров 50 – уже вот так:
А регион, в целом, спокойный, да и народ веселый, дружелюбный и приветливый.
Помимо Южной Америки, попытки вырваться из системы предпринимались и в Северной, где прото-государственных образований было, возможно, даже больше, и чтобы все их описать нужна книга, а то и не одна.
Но я, пожалуй, опишу одну из наиболее мне запомнившихся.
Первая – это т.н. Государство маскогов, - попытка создания на территории Флориды независимой индейской республики.
Флаг.
Основано данное государство было человеком по имени Уильям Август Боулс. Родился Боулс в Мериленде, в 13 лет был завербован в британскую армию, что ему сильно не понравилось, потому при первой же возможности он бежал, однако свободой долго наслаждаться ему не пришлось: его схватили индейцы племени маскогов (или криков, как их еще называют), которые увели его в свое поселение –в надежде получит выкуп. Поняв, что выкупа за дезертира получить не выйдет, индейцы хотели отпустить его на все четыре стороны, но тот попросил остаться и ему разрешили.
Уильям Август Боулс.
Ко времени, когда началась Война за независимость США, Боулс не только стал полноправным членом племени маскогов, но и обрел среди индейцев немалый авторитет. На дворе уже были 1780-е и Флорида, где жили маскоги, была последним оплотом Британской Империи в Северной Америке, при этом британские прибрежные форты регулярно подвергались атакам союзников молодого американского государства, недавно получившего независимость от Британии, - испанцев. Боулс пытался убедить индейцев помочь англичанам против испанцев. Индейцы согласились и начали совершать рейды на испанские гарнизоны, - в ходе одного из этих рейдов Боулс был схвачен, но сумел бежать.
Тем временем, Флорида, которая когда-то была передана Испанской империей Британской в обмен на Гавану, снова стала испанской, а Боулс бежал на Багамы, где снова присоединился к британской армии.
Зная об авторитете Боулса среди индейцев, англичане поставили его во главе отряда в несколько сотен человек и снова отправили во Флориду для налаживания связей с индейскими племенами, чтобы подготовить плацдарм для того, чтобы вернуть Флориду, а потом, возможно, и всю Северную Америку, во владение Британской короны. Король Георг III, правящий тогда Британской империей, дал Боулсу титул «Руководителя посольства Британской империи у криков и чероки».
Однако Боулс воспользовался своими полномочиями иначе и в 1795 году, заручившись поддержкой племен маскогов и семинолов, провозгласил создание Государства маскогов, а себя назначил, естественно, Верховным правителем. Собрав армию из индейцев и лояльных ему англичанев, Боулс начал проводить рейды на испанские поселения и корабли, а в 1800 году и вовсе объявил войну Испании.
Испанцы объявили за голову Боулса награду, и однажды его даже поймали, но лояльные ему люди захватили корабль, где его держали и Боулс снова оказался на свободе. Захваченные корабли начали использоваться в пиратских рейдах, причем рейды совершались не только на испанские корабли, но и на британские.
В 1803 году Боулс провозгласил себя Верховным Вождем всех индейских народов, но уже через месяц после церемонии племя семинолов предало его – неизвестно, были ли они подкуплены испанцами или Боулс сам по себе им надоел, но семинолы схватили его и выдали испанцам.
В 1805 году Боулс умер на Кубе, в застенках крепости Морро, – последнего оплота Испанской империи в Новом Свете, а вместе с ним прекратило существовать и Государство маскогов.
Ну и, в завершение, хотелось бы рассказать еще одну историю о людях, искавших свободу и безмятежное существование, а также о том, куда эти поиски из завели.
Итак, история началась с того, что в конце XVII века на Ямайке произошел голод: объемы производимой на острове пищи не смогли удовлетворить нужды всей популяции, - было решено сэкономить, естественно, на рабах, урезав, а то и вовсе убрав их рационе, в результате вспыхнуло весьма кровавое восстание, для подавления которого потребовалось немало сил.
Чтобы подобное не повторилось, необходимо было найти какое-нибудь решение, и тут вспомнили о хлебном дереве – это дерево из семейства тутовых, которое произрастает на территории Новой Гвинеи и Океании, - весьма большая популяция этих деревьев находилась на острове Таити, и там плоды этого дерева – очень сытные и калорийные, заменяли местным жителям хлеб. Было решено отправить на Таити экспедицию, чтобы привезти саженцы хлебного дерева на Ямайку и в прочие британские колонии, решив, тем самым, раз и навсегда проблему голода в данном регионе.
Вот эти плоды и должны были решить проблему.
В 1787 году шхуна под названием «Баунти» направилась в сторону Таити. Капитаном которой был назначен Уильям Блай – британский офицер, ранее уже плававший на Таити вместе с небезызвестным Джеймсом Куком, известный своими твердыми принципами и стоическим характером. Блай ценил порядок и дисциплину и требовал того же от команды, лично контролируя все, что происходит на корабле – от чистоты палубы до распределения пайков.
Уильям Блай.
Экспедиция с самого начала не заладилась: планировалось проплыть через мыс Горн, но как нельзя не кстати наступивший сезон штормов сделал это предприятие слишком рискованным, потому Блай принял решение сменить курс и пойти через Атлантический и Индийский океаны – путь этот был длиннее, но гораздо безопаснее. В течение пути Блай лично распределял продовольствие, поскольку переживал, что его не хватит, ведь корабль должен был идти гораздо более коротким путем, заставлял членов своей команды мыться каждый день и вообще строжайше следил за дисциплиной.
Наконец, после нескольких месяцев в океане без единого намека на сушу, «Баунти» прибыла к берегам Таити.
Поскольку корабль прибыл сильно позже установленного срока, то сезон уже прошел, потому членам экспедиции пришлось ждать пока не вырастут новые, а новые должны были вырасти через, ни много ни мало, полгода. Поскольку Блай уже был на Таити в составе экспедиции Кука, то местные вожди его знали и уважали, поэтому разрешили ему разбить лагерь и дождаться пока созреют саженцы, чтобы погрузить их на корабль и отвести в Вест-Индию, выполнив, тем самым, свою миссию.
Полинезийские племена, в которым относились и таитяне, несмотря на отсутствие между собой антропологических различий, очень сильно различаются между собой по культуре: есть племена со строгой иерархией, а есть эгалитарные, есть воинственные, а есть пацифисты, есть пуритане, а есть – развязные. Таитяне были очень мирными и приветливыми, всегда были рады гостям, потому между ними и экипажем Блая сразу образовались теплые отношения.
Вообще, английские моряки очень любили этот остров и всегда с теплом его вспоминали. Причиной были живописные пейзажи, красоты природы, — вот, полюбуйтесь:
На деревьях росло много сладких фруктов, климат был очень мягкий и приятный, хищников и всяких ядовитых тварей нет, чистый лазурный океан, белый песок. Так моряки рассказывали своим коллегам и семьям, когда те спрашивали почему они так рвутся на Таити. Но основная причина была несколько в другом: у таитян было весьма либеральное отношение к сексу, что не могло не радовать выходцев пуританской Британской империи. Секс таитянки английским морякам представляли охотно, причем в качестве платы достаточно было какой-нибудь безделушки - даже одного простого гвоздя, а то и вовсе бесплатно. Последствий, при этом, не было никаких, – таитянам было все равно то, что их сестры, дочери, матери и даже жены спят с англичанами, - они смотрели на это сквозь пальцы и им даже нравилось, что женщины приносят в дом что-нибудь полезное: в хозяйстве пригодится, иногда даже гордились – мол, смотрите, какая у меня жена пригожая – даже белый человек приметил! Поэтому моряки таитянок любили – и в прямом, и в переносном смысле. В принципе, было за что:
Свои издержки, впрочем, были: помимо гвоздей и прочих полезных в хозяйстве вещей моряки также завезли на Таити венерические заболевания, которые сразили нескольких членов экспедиции. Но это никого не останавливало: некоторые младшие офицеры, с разрешения Блая, поселились прямо в таитянской деревне, а нескольким матросам жизнь на Таити так понравилась, что они заявили, что никуда назад не поедут и дезертировали. Блай попросил местных вождей выдать дезертиров и устроил им показательную порку розгами.
Но вот саженцы созрели, пришло время отчаливать. Многие моряки встретили эту новость неохотно: очень не хотелось вновь возвращаться к рутине, от которой они уже отвыкли, но делать было нечего. И вот, саженцы были погружены на корабль и «Баунти» отправилась домой.
Месяцы, проведенные на Таити, негативно отразились на дисциплине команды, - немало моряков неохотно выполняло требования капитана, иногда отрыто ему перечило, что вынуждало Блая снова и снова прибегать к розгам, а также лишать хамов причитающейся им порции рома.
В один прекрасный день несколько членов команды во главе с помощником капитана Кристианом Флетчером, отношения с которым у Блая не ладились уже давно (тот был весьма охоч до таитянок – даже больше, чем остальные, и Блая над нам подтрунивал, что тот им, если нужно будет, и последнюю рубашку отдаст, а когда Флетчер подхватил что-то венерическое, Блай шутил: «Как ты теперь с таитянками-то любимыми развлекаться будешь, если у тебя все вот-вот отвалится?!»), решили взять власть на корабле в свои руки: ночью они открыли арсенал, вооружились, проникли в каюту Блая и связали его. Большинство членов команды осталось верно Блаю, но захват власти при этом прошел бескровно, так как капитан был взят в заложники, что вынудило лоялистов сложить оружие. Лояльные Блаю люди были посажены в шлюпку, а затем туда был отправлен и сам Блай, им дали небольшой запас еды и воды и отправили куда глаза глядят. При этом, Флетчер заставил некоторых лояльных Блаю членов команды: пушкаря и плотника, например, остаться на корабле, так как боялся, что без них не справится с управлением кораблем. Блай согласился и сказал, что эти люди могут остаться, а он, как доберется до Британии, замолвит за них слово и им будет дана амнистия.
Кристиан Флетчер.
Около 18 человек оказалось в шлюпке, рассчитанной на 12 человек. Им дали небольшой запас еды и воды и никакого оружия.
Блай не растерялся: он приказал взять курс на Тимор, где располагалась голландская колония, во время путешествия он тщательно распределял имеющиеся скудные припасы между членами команды, никого не обделяя. Однажды им все-таки пришлось высадиться где-то на Фиджи чтобы чем-то пополнить припасы, в результате чего несколько человек были убиты местными агрессивными аборигенами, в связи с чем Блай принял решение более не сходить на берег, пока не доберутся до Тимора. Также несколько человек умерло от тропических болезней и от обезвоживания, - даже сам Блай заболел малярией, но все-таки выжил – малярии такого железного человека было не сломать, однако до голландской колонии англичане все-таки добрались. Там Блай, имея при себе документы, подтверждающие, что он – представитель Британской империи, смог купить в кредит корабль, на котором англичане отправились в Батавию (это современная Джакарта), а оттуда – в Англию.
Бунтовщики же отправились обратно на Таити, но быстро поняли, что о бунте рано или поздно станет известно и искать их будут, прежде всего, именно там, потому решили поселиться на ближайшем острове Тубуаи. Но жители Тубуаи не были столь гостеприимны, как таитянцы, и «Баунти» встретил флот из боевых каноэ, - шхуна без труда от них отбилась, но было понятно, что с Тутуаи ничего не получится, потому англичане вернулись-таки на Таити.
Таитянцы встретили бунтовщиком уже не столь гостеприимно, как раньше, - они заподозрили что-то неладное в том, что англичане так быстро вернулись, да еще без капитана, но Флетчер соврал им что Британская империя решила основать на Таити поселение, а он, Флетчер, будет руководить его строительством, в то время как Блай отправился в Лондон, делегировав все полномочия ему, потому таитянцы разрешили-таки англичанам обосноваться на острове.
Отношения между оставшимися членами команды «Баунти» начали все больше ухудшаться, авторитет Флетчера стал падать, бунтовщики боялись, что их рано или поздно найдут и они предстанут перед судом, потому они пытались утопить свой страх и свои волнения в алкоголе, что только усугубляло ситуацию, между членами команды начались конфликты, доходило до поножовщины, в результате чего несколько человек было убито.
В итоге, бунтовщики раскололись на два лагеря: часть хотела уйти с Таити и обосноваться где-нибудь еще, а часть – остаться на Таити и будь что будет. Те, кто хотел остаться, поселились среди таитянцев и жили относительно мирно, пока на Таити не прибыл следующий британский корабль. Бунтовщики были арестованы и отправлены в Лондон, где все-таки предстали перед судом. Блай свое слово сдержал, поэтому тем, кого заставили остаться на корабле несмотря на лояльность капитану, была дана амнистия и они были освобождены, остальные же были повешены.
Другая же группа, которая решила покинуть Таити – таких оказалось 8 человек во главе с Флетчером, обманом заманили на корабль группу таитянцев: около 11 мужчин и 6 женщин, обрубили швартовку и отплыли от острова, фактически взяв, таким образом, таитянцев в заложники. Флетчер вспомнил о том, что читал, в свое время, об одном маленьком и изолированном острове, который находился в удалении от основных торговых путей, - он был открыт за примерно 20 лет до описываемых событий, но ценности особой не представлял, поэтому его не стали осваивать. Также Флетчера привлек тот факт, что во всех атласах координаты этого острова были указаны с ошибкой – случайная оплошность составителя, то есть остров как нельзя лучше подходил для того, чтобы на нем скрыться. Назывался этот остров Питкэрн.
Вот такой он – остров Питкэрн.
К моменту прибытия на Питкэрн остатков экипажа «Баунти», остров был необитаем, хотя следы человеческой деятельности на нем обнаруживались. Например, наскальные рисунки:
Однако жившие на острове полинезийцы по какой-то причине его покинули, а англичане не стали основывать на нем поселения – по крайней мере, до прибытия бунтовщиков с «Баунти». Те демонтировали корабль, чтобы использовать доски и мачты для строительства домов и прочих хозяйственных построек. Землю поделили поровну между 8 англичанами, не оставив таитянцам ни клочка земли, что вызвало их недовольство, но поделать они ничего не могли, т.к. англичане были вооружены. Поделили и женщин: 5 англичане забрали себе, а одну, так и быть, отдали таитянцам.
Таитянцев стали эксплуатировать как рабов, заставляя возделывать землю, строить дома и выполнять прочие работы по возведению нового поселения, в то время как англичане только пили и развлекались с женщинами, наслаждаясь тем, что наконец-то смогли скрыться от правосудия и на Питкэрне их уже не найдут. Длилось все это дело около двух лет. Между англичанами часто случались пьяные драки, а также разборки из-за женщин, т.к. на 5 девчонок было 8 ребят, в результате трое англичан умерло – кто-то в пьяной драке, а кто-то – от алкогольного отравления или от тропических болезней. Также в одной из драк была убита одна из таитянских женщин, в результате на 4 девчонки осталось 5 ребят, потому англичане отобрали одну из женщин у таитянцев, чтобы каждому по женщине и больше уже не ссориться.
Но таитянцев такой расклад не устраивал – это было последней каплей и те взбунтовались. Англичанам удалось перебить таитянцев, но трое из них, включая Флетчера, также погибло, а двое оставшихся все-таки попытались наконец-то превратить Питкэрн в более-менее цивилизованное место, мирно живя вместе с женщинами и с детьми, которых к тому моменту уже было около 12, но позже и еще один англичанин погиб в ходе несчастного случая, в результате чего единственным взрослым мужчиной на острове остался английский моряк по имени Джон Адамс.
Джон Адамс.
Когда через примерно 12 лет после указанных событий на Питкэрн заплыло американское рыболовное судно, то моряки обнаружили там поселение под названием Адастаун и уже постаревшего Джона Адамса, доживавшего свои деньки на острове вместе со своими женами и детьми. Адамс к тому времени уже отошел от дел и ушел в заслуженный отпуск, а поселением управлял возмужавший сын Кристиана Флетчера Четверг Октябрь Кристиан.
А какова судьба Уильяма Блая? Вернувшись в Англию, он продолжил свою службу в британском флоте, получив в свое командование свой собственный линейный корабль. Блай и его экипаж отличилась в Битве при Копенгагене, в результате чего тот был удостоен награды из рук самого Адмирала Нельсона. Довелось ему побыть и губернатором Нового Южного Уэльса. Закончил свою карьеру Блай в чине вице-адмирала и умер в 63 года (при средней тогдашней продолжительности жизни в примерно 40 лет) в максимально возможном по тем временам комфорте.
Какова мораль всей этой истории? Правильно – гиноцентризм портит жизни и нередко забирает их.
А Адамстаун существует и поныне, являясь единственным населенный пунктом на острове Питкэрн. Его население – чуть менее 70 человек и живут они, в основном, за счет туризма, а также за счет сельского хозяйства, поставляя различную сельхоз-продукцию, - например, мед. Говорят, королева Великобритании этот мед очень любит и ценит.
Жители острова Питкэрн.
Питкэрнский мед.
Каждое 23 января питкэрнцы отмечают т.н. «День Баунти», в который их предки прибыли на этот остров и заселили его. В память о них они накрывают на побережье праздничный стол, а также строят макет шхуны и сжигают его.
Попыток вырваться из системы или как-то устроиться в ней на своих условиях было на протяжении всей истории очень много, и я описал лишь несколько из них. Некоторые были удачными, некоторые – нет, а некоторые – откровенно глупыми., но, в любом случае, из всех их можно извлечь определенные уроки.
А какие – это уже от вас зависит.
|
Источник vk.com
|
